— он повернулся к пуританину.Что-то в бароне вызвало неприязнь. Хотя он вел себя с достоинством и со спокойной величавостью, но казалось, безупречные манеры лишь прикрывают извращенную жестокость и злобность натуры хозяина.— Мое имя Соломон Кейн, — проговорил пуританин, стараясь сдерживать звук голоса.— В твоем имени слышится гордость, что должна быть и в самом человеке. — А как зовут тебя, наездник?— Джон Тихий, — негромко ответил Джон.— В самом деле? Что ж, если ваши имена соответствуют вашей сути, вы будете здесь желанными гостями. Но какая цель... тсс! — барон неожиданно замер, вытянув руку в знак молчания.Кейн не слышал ничего, кроме потрескивания огня в очаге. Люди барона застыли не дыша.— Она зовет, Курт, — сказал барон.Старик поспешил в другой конец зала к широкой лестнице, ведущей наверх. Барон чуть выпрямился — он напоминал накренившееся дерево, чьи корни вырвало ветром из земли. Люди барона расслабились, но по-прежнему зорко следили за англичанами.— Ты говорил о цели, приведшей тебя сюда, — сказал барон Кейну, словно пуританин прервал свой рассказ.— У меня только одна цель, повсюду, куда провидение посылает меня, — тихо, но твердо и невозмутимо сказал Кейн, — искать зло и избавлять от него мир.— Я много лет не слышал здесь человека, говорящего столь откровенно, — произнес он. — Ты говоришь, как человек чести, англичанин. И твои поиски в моих землях были успешны?Тихий незаметно дотронулся до Кейна, предостерегая от неосторожности. Барон, не глядя на него, произнес:— Следи за собой, мой тихий друг. Я уверен, что твой товарищ не умеет лгать.Барон не ошибся в Кейне, который ответил:— Я нашел в лесу задыхающегося на виселице мальчика. Он слишком молод для такого наказания, и я его освободил.Странный взгляд барона не изменился, и его безразличие рассердило Кейна:— Если то, что мальчишка выжил, так ничтожно мало волнует вас, то зачем вы так жестоко с ним поступили?— Это мои владения. Здесь не обсуждаются мои решения! — зловещий шепот барона походил на шипение змеи. — И не думай, что так легко можно пренебречь моими законами.Барон повернулся к темному проему, из которого появился Курт. Кейн не слышал, как тот вернулся.— Сегодня я обедаю со своими гостями, — объявил барон Курту.Затем, резко отпрыгнув в сторону, что навело Кейна на мысль о безумии барона, фон Сталер спросил:— Так ты пришел в поисках зла, да? Никакой другой цели у тебя нет? Только эта? — его голос звучал угрожающе и вместе с тем очень печально.— Только эта, — тихо ответил Кейн.— Я тебе верю. Вы переночуете в замке фон Сталер, — сказал он не допускающим отказа тоном.Курт повел англичан наверх. Из зала поднимались две лестницы. Одна, совершенно темная, другая, по которой они шли, была слабо освещена. Спутники оказались в коридоре с несколькими дверьми, расположенными друг напротив друга. Над дверьми комнат горели, укрепленные в массивные кольца, факелы. Курт показал им комнаты и исчез.Комната Кейна была такой огромной, что казалась пустой, несмотря на большое количество мебели. От полога громадной кровати шел запах сырости. Гобелены, висящие на стенах, потемнели от пыли и пятен. Два вооруженных воина принесли дрова и развели огонь в очаге. Тепло огня не могло избавить комнату от пропитавшего ее и весь замок духа распада. Тихий пришел в комнату Кейна.— Клянусь святыми, Кейн, — пробормотал он, — здесь нечисто. Тебе не кажется, что он держит взаперти какую-то девушку?— Возможно. Или она больна и не выходит из своей комнаты.Тихий покачал головой и выругался:— Чтоб его разорвало, я уже боюсь высказать вслух свои мысли! Мне кажется, он слышит даже сквозь эту толстую деревянную дверь!Они задумчиво смотрели в огонь, и Кейн размышлял над тем, что предпринять, когда Курт сообщил, что барон ждет их.В зале на длинном массивном столе и тяжелых резных стульях дрожали отблески огня. Кейн сосчитал приготовленные стулья: их хватало только для самого барона, для Кейна с Тихим и для двенадцати воинов. Значит, больше к обеду никого не ждут.Хозяин жестом пригласил гостей усаживаться по обе стороны от себя. Глаза его нервно блестели. По приказу барона и по знаку Курта в зал вошли несколько воинов, держа перед собой блюдо с целиком зажаренным вепрем. Кейну вновь стало не по себе от бесшумности и отрешенности воинов; казалось, их присутствие не более ощутимо, чем присутствие бесплотных привидений.Барон попробовал мясо и выразил одобрение.— Неплохо приготовлено, Курт.Гостям барон пояснил:— У нас здесь нет слуг. Они слишком шумны и любопытны.Курт наполнил тарелку лучшими кусками мяса и понес наверх.— Друзья мои, вы сгораете от любопытства разрешить эту тайну обитателей замка, — сказал барон, улыбаясь. — Быть посему. Курт отнес тарелку баронессе, которая не выходит из своей комнаты.— Она нездорова? — спросил Кейн.— Ни в коем случае. Баронесса чувствует себя превосходно. Но никто не может видеть ее.Лысая голова повернулась к Кейну, затем к Тихому.— Те, кто осмеливается приблизиться к замку, поступают так, стремясь увидеть ее красоту, — пробормотал барон. — Однако я верю, что вы пришли сюда не за этим. Ведь тот, кто посмеет взглянуть на нее, умрет. Вы видели юношу на виселице, который получил урок.Кейн молча размышлял над услышанным. Тихий спросил:— Но почему вы скрываете такое совершенство, барон, от всех глаз, кроме своих собственных?— Мои собственные глаза, мой друг, — горько улыбнулся барон, прикоснувшись к глазам, — вообще ничего не видят.Весь обед Кейн с трудом выносил на себе взгляд пустых странных глаз, казалось, лишенных жизни так же, как и весь замок. Барон развлекал гостей беседой, а после обеда поведал о своих охотничьих подвигах, хотя и с горькой усмешкой.
1 2 3 4 5 6