Мы восстали потому, что вслед за Вами явились коммунисты, явились чрезвычайные комиссии, так называемые «чека», которые начали арестовывать и расстреливать неповинных ни в чем наших и Ваших братьев казаков и крестьян, начали заниматься грабежом и насилиями, называя нас военнопленными, избивая плетьми и прикладами винтовок...
Мы, трудовые казаки и крестьяне, обещание дали выгнать насильников-коммунистов из родимой Донской земли. И мы выгоним их... Зарево народного восстания разгорается у нас с каждым днем все ярче и ярче.
Но в то же время мы клятву дали: ни единого выстрела, ни единого насилия не сделать не только над Вами, нашими братьями, но даже и над Вашими коммунистами-комиссарами, если они сдадутся добровольно.
Мы, трудовые казаки, бросили казачий фронт, протянули Вам братскую руку мира и разошлись по домам, поняв великую опасность, куда ведут нас наши атаманы, установившие за спинами нашими карательные отряды. Поймите же, товарищи, что гораздо хуже делают Ваши вожаки: они делают ужасное дело, у них злодейское «чека», более ужасные массовые расстрелы и заградительные отряды.
Знаете ли Вы, что коммунисты издали секретный тайный циркуляр о поголовном истреблении донских казаков и крестьян? Можно ли придумать большее злодеяние: стереть с лица земли население целой области!
Знаете ли Вы про письмо, в котором коммунист Решетков просит коммуниста Костенко прислать ему отряд палачей, ибо восемь палачей не успевают расстреливать. Если Вы это знаете, скорее бросайте фронт, скорее уходите по домам, ибо трудовой, мозолистый Донской народ, как казаки, так и крестьяне, твердо решили изгнать Ваших вожаков-коммунистов с вольных Донских степей.
Долой коммуну и расстрелы!
Да здравствует народная власть!
Вперед за правое дело народа!
Окружной Совет Верхне-Донского округа».
Казаки Мешковского полка обращаются к бойцам Красной Армии:
«Товарищи солдаты!
Вот уже другой год, как между нами идет гражданская война. Сначала она загорелась от пожара, воспламененного буржуазией и приверженцами царя, а теперь она продолжается; мы, трудовые казаки, скажем Вам отчего.
В декабре месяце прошлого года, мы, товарищи, – казаки, узнав об обмане нас начальством своим и несправедливым и нечеловеческим злодейством какого-то появившегося, никому не известно от кого присланного карательного отряда, – решили:
1) немедленно бросить фронт и идти по своим родным домам,
2) пустить в территорию своих станиц советские войска для преследования контрреволюционеров,
3) сдать все оружие, имеющееся на руках у казаков, и
4) содействовать всем, кто чем может, советским войскам.
И что же мы, товарищи, в благодарность за наши услуги получили: сотни расстрелянных трупов наших братьев, чуть не поголовную конфискацию скота и всего имущества и разного рода насилия над мирными жителями.
Совершили все это, товарищи, люди не с человеческим сердцем, уполномоченные в «чрезвычайках и заградительных отрядах».
Вот, товарищи, скажите нам, какая разница между карательными и заградительными отрядами?
С нашей стороны – никакой!
Эти вот вышеизложенные мотивы и побудили нас к восстанию и продолжению гражданской войны...
Давайте, товарищи, уничтожим этих убийцев и мародеров, не уничтожая советскую власть, которая нам так дорого досталась.
Да будет, товарищи, между нами братство и равенство, при полном сознании человека!
Долой убийц-мародеров, надевших маску коммунистов!
Долой гражданскую войну!
Да здравствует братство и равенство!
Да здравствует трудовое казачество и крестьянство!
Да здравствует Советская власть!»
Восставшие станицы Вешенской обратились к хоперским казакам:
«Казаки-хоперцы! Снова аресты, грабежи, насилия, расстрелы... Все это без суда и следствия. И кто же это делает? Те, которые обещали нам все, и дали только расстрелы, коммуну, лентяев и больше ничего... МАЛО ЭТОГО, ЕЩЕ ОТДАНЫ ПРИКАЗЫ О ПОГОЛОВНОМ УНИЧТОЖЕНИИ ВСЕГО КАЗАЧЕСТВА.
Мы, казаки Верхне-Донского округа, не желая дожидаться, пока нас расстреляют в чрезвычайных комиссиях поодиночке, восстали с оружием в руках против этих беспощадных расстрелов... Мы восстали не против Советской власти, как об этом твердят ваши комиссары, которые, забыв бога, не стыдятся выдавать для расстрела своих же братьев-казаков... Восстаньте и вы все против расстрелов, выберите сами Советы и дайте им спокойно работать, налаживать жизнь Дона.
СОВЕТЫ! Оставайтесь на местах и работайте – никто на вас не посягнет. Восставшими занято: КАЗАНСКАЯ станица с хуторами, МИГУЛИНСКАЯ, ВЕШЕНСКАЯ, ЕЛАНСКАЯ также с хуторами, и другие пункты.
Для сведения сообщаем: коммунистами расстреляно в МИГУЛИНСКОЙ – 250 человек, в ВЕШЕНСКОЙ тоже много, не выяснено.
Освобождено восставшими большое количество арестованных, находившихся накануне расстрела...».
Сами восставшие заявили:
«Мы идем не против Советской власти, а против беспощадных расстрелов, насилий и грабежей коммунистической партии. Мы восстали против расстрелов, а потому у себя полевых судов не вводить».
Директива Свердлова помогла генералу Краснову – север Дона бушевал в огне восстания. В строй встали все казаки от 16 до 60 лет. У женщин и подростков на левой руке белая повязка с надписью: «Долой коммунистов! За Советскую власть!»
Генерал-лейтенант Иванов пишет донскому атаману Краснову: «Счастлив поделиться с Вами радостной вестью, полученной мною от восставших казаков Верхне-Донского округа. Только что прилетел оттуда доблестный летчик хорунжий Татаринов, посланный мною 26 апреля с сотником Богатыревым, который сдался там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163