ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
..»
Иван Львович откашлялся, хотел закурить, но папиросу не зажег и молча уставился взглядом куда-то в гущину старинного сада, и не было никакой возможности вывести его из этого оцепенения. Пока в его памяти прокручиваются события тех далеких лет, обратимся к документам – они бесстрастные и памятливые свидетели всего, что творилось на белом свете.
Прежде одна немаловажная деталь. Буденный, памятуя, что Миронов объявлен вне закона как изменник и предатель и что всякий, кто поймает его, может убить его как «бешеную собаку», принял решение – расстрелять героя Дона, славу и гордость донского казачества. Был издан приказ-приговор и объявлен перед строем. Миронова вывели на расстрел... Но как раз в это время мимо проезжал «вождь» Троцкий, который приказал отправить Филиппа Козьмича Миронова в город Балашов, где его будет судить Ревтрибунал.
Вскоре в Балашове состоялся суд Чрезвычайного военного трибунала, созданного специально по делу Миронова председателем Реввоенсовета республики «вождем» Львом Троцким.
Вокруг процесса над Мироновым троцкисты, верные своей иезуитской манере, вели закулисную игру. Небезынтересно в этом отношении и поведение самого Троцкого. Он будто действовал заодно с наказным атаманом Всевеликого Войска Донского генералом Красновым, объявившим очередную награду за голову «изменника Дона» и 400 тысяч рублей золотом... и разрешал каждому без суда и следствия убить Миронова, а Троцкий из себя выходил, добиваясь, чтобы Миронова непременно приговорить к расстрелу...
По прямому проводу. Шифром.
«Балашов. Смилге.
Отчет о мироновском процессе наводит на мысль, что дело идет к мягкому приговору. Ввиду поведения Миронова полагаю, что такое решение было, пожалуй, целесообразно. Медленность нашего наступления на Дон требует усиленного политического воздействия и на казачество в целях его раскола.
Для этой миссии, может быть, воспользоваться Мироновым, вызвав его в Москву после приговора к расстрелу и помиловав его через ВЦИК – при его обязательстве направиться в тыл и поднять там восстание. Сообщите ваши соображения по этому поводу.
7 октября 1919 года № 408. Предреввоенсовета Троцкий».
Будто по нотам, подло, исподтишка разыграли судьбу Миронова и всего донского казачества. Ведь действительно Миронова и его соратников приговорили к смертной казни, а потом – помиловали... В этих приказах и шифровках речь шла не об объективном выявлении вины или невиновности Филиппа Козьмича, а о выгодном использовании судебного процесса, чтобы показать мнимую контрреволюционность донских казаков и их предводителя Миронова и хоть в какой-то мере обелить собственные злодеяния во время расказачивания – не зря, мол, казаков физически уничтожали, с этим диким племенем иначе и нельзя поступать...
Конечно же, Филипп Козьмич Миронов не знал гб этих закулисных троцкистских играх, в которых ему и донскому казачеству отводилась роль пешек... Но сейчас он хотел бы поподробнее вспомнить, как проходил суд над ним. Заседание Чрезвычайного революционного трибунала началось 5 октября 1919 года в здании Балашовской гимназии. Местная газета «Красный пахарь»: «Большой зал переполнен. Публика пропускается только по билетам. В 11 часов 40 минут входит суд и вводят арестованных. Впереди всех Миронов. Среднего роста, с черной густой бородой и длинными усами. Высокий и умный лоб, живые, выразительные глаза. Несмотря на свои 47 лет, выглядит бодро. Одет в солдатскую шинель, казачьи шаровары, суконную гимнастерку солдатского покроя. На левой стороне значок красного командира. Держит себя спокойно, с достоинством.
«Живые, выразительные глаза...» Может быть. Но со старых фотографий смотрят глаза, в которых столько мук и боли – до крика... И чтобы не сойти с ума от унижения и обиды, пересохшие губы, кажется, шепчут памятные строки знаменитого писателя-земляка Федора Дмитриевича Крюкова:
О чем шумите вы, казачие знамена?
О чем поется в песнях прежних лучших дней?
О ратных подвигах воинственного Дона,
Про славу витязей донских богатырей.
Былые подвиги... Походы... И победы...
Смирялись гордые и сильные враги.
И, помня прадедов старинные заветы,
На подвиг ратный шли донские казаки.
Донские рыцари! Сыны родного Дона!
Ужель теперь, в годину тяжких бед,
Постыдно дрогнем мы, и рухнет оборона,
И не исполним мы священный свой завет?!
Нет, не бывать тому! Вы, вольные станицы,
Вы, хутора и села – бей в набат!
Мы грудью отстоим казачие станицы.
Скорей к оружию! Вперед и стар и млад!
Как кротко смотрит небо голубое,
Вы слышите протяжный чей-то стон
И в шелесте травы и рокоте прибоя?
То стонет наш отец, седой родимый Дон.
Вперед за Тихий Дон, за Родину святую,
Нам сердце воскресит забытые слова
Вперед, станичники, за волю золотую,
За старые исконные права.
Шумят казачие священные знамена,
И сила грозная на страх врагам растет.
Донские рыцари! Сыны родного Дона!
Великий час настал: за Тихий Дон вперед!
15
Председатель Чрезвычайного революционного трибунала т. ПОЛУЯН оглашает обвинительный акт.
На скамье подсудимых: МИРОНОВ, бывший командир Донского корпуса, и командный состав... Перед нами наличность явного предательства и измены. По материалам допроса бывшего Донского комкорпуса Филиппа Козьмича Миронова и других, обвиняемых в открытом восстании против военной власти Советской Республики, в агитации против государственной власти в лице партии коммунистов, в вооруженном столкновении с советскими войсками, в порче военных телефонных и телеграфных проводов, в расхищении народного имущества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163
Иван Львович откашлялся, хотел закурить, но папиросу не зажег и молча уставился взглядом куда-то в гущину старинного сада, и не было никакой возможности вывести его из этого оцепенения. Пока в его памяти прокручиваются события тех далеких лет, обратимся к документам – они бесстрастные и памятливые свидетели всего, что творилось на белом свете.
Прежде одна немаловажная деталь. Буденный, памятуя, что Миронов объявлен вне закона как изменник и предатель и что всякий, кто поймает его, может убить его как «бешеную собаку», принял решение – расстрелять героя Дона, славу и гордость донского казачества. Был издан приказ-приговор и объявлен перед строем. Миронова вывели на расстрел... Но как раз в это время мимо проезжал «вождь» Троцкий, который приказал отправить Филиппа Козьмича Миронова в город Балашов, где его будет судить Ревтрибунал.
Вскоре в Балашове состоялся суд Чрезвычайного военного трибунала, созданного специально по делу Миронова председателем Реввоенсовета республики «вождем» Львом Троцким.
Вокруг процесса над Мироновым троцкисты, верные своей иезуитской манере, вели закулисную игру. Небезынтересно в этом отношении и поведение самого Троцкого. Он будто действовал заодно с наказным атаманом Всевеликого Войска Донского генералом Красновым, объявившим очередную награду за голову «изменника Дона» и 400 тысяч рублей золотом... и разрешал каждому без суда и следствия убить Миронова, а Троцкий из себя выходил, добиваясь, чтобы Миронова непременно приговорить к расстрелу...
По прямому проводу. Шифром.
«Балашов. Смилге.
Отчет о мироновском процессе наводит на мысль, что дело идет к мягкому приговору. Ввиду поведения Миронова полагаю, что такое решение было, пожалуй, целесообразно. Медленность нашего наступления на Дон требует усиленного политического воздействия и на казачество в целях его раскола.
Для этой миссии, может быть, воспользоваться Мироновым, вызвав его в Москву после приговора к расстрелу и помиловав его через ВЦИК – при его обязательстве направиться в тыл и поднять там восстание. Сообщите ваши соображения по этому поводу.
7 октября 1919 года № 408. Предреввоенсовета Троцкий».
Будто по нотам, подло, исподтишка разыграли судьбу Миронова и всего донского казачества. Ведь действительно Миронова и его соратников приговорили к смертной казни, а потом – помиловали... В этих приказах и шифровках речь шла не об объективном выявлении вины или невиновности Филиппа Козьмича, а о выгодном использовании судебного процесса, чтобы показать мнимую контрреволюционность донских казаков и их предводителя Миронова и хоть в какой-то мере обелить собственные злодеяния во время расказачивания – не зря, мол, казаков физически уничтожали, с этим диким племенем иначе и нельзя поступать...
Конечно же, Филипп Козьмич Миронов не знал гб этих закулисных троцкистских играх, в которых ему и донскому казачеству отводилась роль пешек... Но сейчас он хотел бы поподробнее вспомнить, как проходил суд над ним. Заседание Чрезвычайного революционного трибунала началось 5 октября 1919 года в здании Балашовской гимназии. Местная газета «Красный пахарь»: «Большой зал переполнен. Публика пропускается только по билетам. В 11 часов 40 минут входит суд и вводят арестованных. Впереди всех Миронов. Среднего роста, с черной густой бородой и длинными усами. Высокий и умный лоб, живые, выразительные глаза. Несмотря на свои 47 лет, выглядит бодро. Одет в солдатскую шинель, казачьи шаровары, суконную гимнастерку солдатского покроя. На левой стороне значок красного командира. Держит себя спокойно, с достоинством.
«Живые, выразительные глаза...» Может быть. Но со старых фотографий смотрят глаза, в которых столько мук и боли – до крика... И чтобы не сойти с ума от унижения и обиды, пересохшие губы, кажется, шепчут памятные строки знаменитого писателя-земляка Федора Дмитриевича Крюкова:
О чем шумите вы, казачие знамена?
О чем поется в песнях прежних лучших дней?
О ратных подвигах воинственного Дона,
Про славу витязей донских богатырей.
Былые подвиги... Походы... И победы...
Смирялись гордые и сильные враги.
И, помня прадедов старинные заветы,
На подвиг ратный шли донские казаки.
Донские рыцари! Сыны родного Дона!
Ужель теперь, в годину тяжких бед,
Постыдно дрогнем мы, и рухнет оборона,
И не исполним мы священный свой завет?!
Нет, не бывать тому! Вы, вольные станицы,
Вы, хутора и села – бей в набат!
Мы грудью отстоим казачие станицы.
Скорей к оружию! Вперед и стар и млад!
Как кротко смотрит небо голубое,
Вы слышите протяжный чей-то стон
И в шелесте травы и рокоте прибоя?
То стонет наш отец, седой родимый Дон.
Вперед за Тихий Дон, за Родину святую,
Нам сердце воскресит забытые слова
Вперед, станичники, за волю золотую,
За старые исконные права.
Шумят казачие священные знамена,
И сила грозная на страх врагам растет.
Донские рыцари! Сыны родного Дона!
Великий час настал: за Тихий Дон вперед!
15
Председатель Чрезвычайного революционного трибунала т. ПОЛУЯН оглашает обвинительный акт.
На скамье подсудимых: МИРОНОВ, бывший командир Донского корпуса, и командный состав... Перед нами наличность явного предательства и измены. По материалам допроса бывшего Донского комкорпуса Филиппа Козьмича Миронова и других, обвиняемых в открытом восстании против военной власти Советской Республики, в агитации против государственной власти в лице партии коммунистов, в вооруженном столкновении с советскими войсками, в порче военных телефонных и телеграфных проводов, в расхищении народного имущества.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163