Ты лакедемонянин. Если попадешь в плен, тебя объявят предателем и замучают до смерти. Так что забудь о воинских подвигах!.. Но этот закон для меня как заноза. Я не хочу, чтобы в жилах моих внуков текла кровь какой-нибудь сирийской потаскухи!
–Ну, а египтянка тебя устроит, отец? – нарочито серьезно произнес Аристон. – Мне очень нравится их смуглая кожа. Или, скажем, эфиопка? Они такие черненькие и блестящие, как племенные кобылки… А может, лучше найти скифскую девушку? У них очень милые раскосые глазки…
– О, не болтай ерунды, мой мальчик! В любом полисе Эллады ты найдешь среди метеков и эллинских девушек. Только… что мы будем знать об их родителях?
– А что ты знаешь о моих, отец? – спросил Аристон.
– Вполне достаточно. Скажи… у тебя есть любовница среди этого сброда? Вон та маленькая резвушка просто пожирает тебя глазами…
– Да, я ее знаю, – спокойно отозвался Аристон. – Ее зовут Феорис. Но мы с ней не любовники. Я совершил ошибку: отверг ее. И с тех пор она вбила себе в голову, что влюблена в меня. Два раза в неделю она приходит к Пар-фенопе и берет у нее уроки. Хочет стать культурной. Она думает, я ее отверг, потому что она невежественна.
– А это действительно так? – спросил Тимосфен.
– Нет. Она просто не интересует меня, вот и все. Никто из них меня не интересует, даже Парфенопа. Странно… Я до сих пор ищу девушку, которую потерял… Хочу, чтобы она была похожа на Фрину. Но наверно, все попусту…
– Конечно. Я усыновил тебя, потому что ты был похож на Фебалида. Но оказалось, что вы совершенно разные. Вы ни в чем не схожи, хвала Зевсу! А… вон тот юноша… Кто он?
– Не знаю. Я его никогда раньше не видел.
– Он на тебя так смотрит! Сразу напрашивается мысль, что…
– Посмотрит и перестанет, – нахмурился Аристон. – Ты же знаешь, как я отношусь к подобным вещам.
– Странно, что здесь нет твоего любимого Сократа, – заметил Тимосфен.
– Ничего странного. Он далеко… на войне, отец. Я молю Зевса, чтобы он сохранил Сократу жизнь!
– Хм! Представляю, какой солдат из этого болтуна! Аристон горячо принялся доказывать своему приемному отцу:
– Он прекрасный солдат! Просто превосходный! Неужели ты не знаешь, отец! В Потиаде, на пятьдесят восьмом году после битвы при Марафоне, он спас Алкивиаду жизнь и отобрал у спартанцев Алкивиадов щит. Спроси Алкивиада, если ты мне не веришь! Всю ночь Сократ один сражался с целым полчищем врагов! Он получил награду за храбрость, но отдал ее Алкивиаду, побуждая нашего свинью-хозяина к добродетели.
– Да, это ему, конечно, очень помогло! Впрочем… говорят, они любовники.
– Это ложь! Сплетни! Сократ не спит с мужчинами! А месяц назад в Делиуме он спас жизнь другому человеку, Ксенофону… тот упал с лошади. А ты прекрасно знаешь, какой Ксенофон герой. Спроси его, когда он вернется. Сократ был последним афинянином, покинувшим поле боя, а когда ему начали петь дифирамбы, он свел все к шутке и сказал, что лакедемоняне окаменели от ужаса при виде его уродства.
– Ну ладно. Я знаю, как ты предан своему наставнику Может, он и не такой уж злостный атеист, каким его представляют. Я сам видел, как он приносил жертвы богам. И все же…
Тимосфен осекся, увидев перед собой Феорис. Она была очаровательна. Особенно потому, что ее лицо было почти не нарумянено.
– Аристон… – выдохнула она.
– Это мой отец, Феорис. Не позорь меня перед ним, – оборвал ее Аристон.
Свадебная процессия быстро продвигалась к дому Тимо-сфена, оглашая ночь громкими криками. Внезапно Аристон почувствовал, что кто-то трогает его за руку.
– Я же сказал тебе, Фео…
Но это была не Феорис, а красивый мальчик, тот самый, что пожирал Аристона глазами в доме Алкивиада.
– Я Данай, сын Пандора, мне хотелось бы подружиться с тобой. Боюсь, я влюбился в тебя. Аристон, – сказал он.
Аристон хотел было ответить ему резко, жестко, жестоко, но почему-то не смог. Данай был слишком открыт, невинен… В нем чувствовалась искренность, аристократизм, благородство.
Аристон положил ему руку на плечо.
– Моим другом ты стать можешь, – с расстановкой произнес он, – но любовником – никогда.
– Почему? – вскинул на него глаза Данай.
– Приходи ко мне завтра в полдень, и я тебе объясню, – сказал Аристон.
Наутро, проснувшись, Аристон отправился в палестру, где он занимался самыми трудными видами единоборства и даже поднимал большие камни, пытаясь обезобразить свое тело шарами мускулов, чтобы оно казалось утонченным афинянам уродливым и смешным, ибо благородный человек не должен был иметь грубые мускулы, точно какой-нибудь раб. Выйдя из дома. Аристон увидел, что в окне на верхнем этаже что-то трепещется. Он остановился и пригляделся, Это оказалась ночная сорочка Таргелии, густо замазанная кровью. Алкивиад предусмотрительно снабдил счастливую чету живым цыпленком, из которого Орхомен и выжал убедительное доказательство девственности своей невесты.
«Что в нашей жизни не фарс!» – подумал Аристон и поспешил прочь.
Глава XIII
Аристон почувствовал, как сильная, дLинная рука, втиравшая ему масло между лопатками, вдруг остановилась, замерла. Аристон нахмурился. Неужели Данай все-таки не избавился от своих замашек? Неужто нельзя попросить нового друга помочь натереться маслом, не боясь при этом, что…
Аристон повернул голову и посмотрел на Даная. Но юноша глядел вовсе не на обнаженное тело Аристона. Его взгляд устремился в противоположный конец палестры. Аристон увидел там Феорис. Даже издалека было заметно, что ее глаза полны желания. Аристону не понравился ее взгляд. Он сразу вспомнил, что на нем нет одежды. Ей не следует так смотреть на него при людях. Стыдно столь откровенно демонстрировать вожделение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162