Видишь ли, мы верим в их честь, верность, целомудрие. Ну и в результате, кто из женщин Эллады славится этими свойствами?
– Все это прекрасно, – сказал Данай, – но весь вопрос в том, насколько эта слава заслуженна.
– Несомненно, заслуженна, – подтвердил Сократ. – Каждый из побывавших в Спарте, с кем мне когда-либо доводилось говорить, это подтверждает. А вот наши афинянки имеют самую скверную репутацию во всей Элладе. Как ты думаешь. Аристон, с чего бы это?
– Я думаю, что вы их сами провоцируете, – не спеша проговорил Аристон.
– Тюрьма никого не делает лучше, Сократ. А ваши гинекеи и есть самая настоящая тюрьма. Рабство не способствует воспитанию моральных качеств. Можете мне поверить. Я сам был рабом. И вот сначала вы превращаете своих жен в безмозглых кукол, привилегированных домашних рабынь, отличающихся от ваших наложниц только тем, что их сыновья являются законнорожденными и имеют право наследования, а затем идете к гетерам, чтобы насладиться духовным общением, которого вам не хватает дома. Именно духовным, а не физическим! Ибо, клянусь Аидом, Дан, любой уважающий себя афинянин стыдится ходить к порнам. Я десять лет провел в обществе одной из лучших гетер Афин. Я бывал у нее очень часто, и ее дом всегда был полон седобородых старцев, приходивших поговорить! Именно поговорить, Данай? Я знаю законченных гомосексуалистов, которых вырвало бы от одного прикосновения женщины, но и они обожают ее! В ее доме я спорил о поэзии с Софоклом; я слышал, как она отчитывала Аристофана за его постоянные непристойности. У нее, единственной во всех Афинах, хватило ума понять, что Еврипид отнюдь не женоненавистник, что он любит и защищает женщин, а не оскорбляет их. Что, кстати, возвращает нас к разговору о твоей сестре.
– Я слушаю тебя, – холодно сказал Данай.
– Я попробую получить афинское гражданство. Серьезно. И если мне это удастся, я хочу получить твое разрешение на наш брак – разумеется, при условии, что я смогу добиться ее согласия и любви. Я обещаю тебе не видеться с ней во время твоего отсутствия до тех пор, пока не буду иметь права ввести госпожу Хрисею в мой дом как свою жену. Свою единственную жену – никаких наложниц, с которыми ей придется делить ложе, никаких гетер, чтобы развлекать меня. Потому что, Дан, именно то, что тебя в ней шокирует, меня привлекает. Она человек, а не кукла. В ней есть ум, душа, огонь. И еще благородство. Ну как, ты согласен?
– Но Аристон, – пролепетал Данай. – Она же, она не красавица…
– Я знаю. Ну и что? Зато у нее прекрасный ум. И я думаю, что и душа. А кроме того, Дан, она очень похорошеет, как только исчезнет этот ее страх перед жизнью. Неужели ты не можешь себе представить, как она будет выглядеть, нарастив с пол, нет, даже с четверть таланта плоти на своих хрупких косточках? А это будет несложно. Как только она узнает, что значит быть любимой, по-настоящему любимой, нервное напряжение спадет, и она сможет нормально есть. Да и вообще, что значит эта телесная красота, друг мой? Я уже давно потерял счет прекрасным женщинам, с которыми спал. Но вся беда в том. Дан, что рано или поздно с ложа нужно вставать. Разговаривать. Иметь общие интересы. Да в конце концов, клянусь Аидом и Пер-сефоной, я не хочу, чтобы матерью моих сыновей была безмозглая дура!
Лицо Даная медленно прояснялось. Затем он улыбнулся и протянул Аристону руку.
– Я не мог бы желать себе лучшего зятя, чем ты, Аристон, – сказал он.
Итак, будущее его было предрешено, но очень скоро Аристон начал всерьез спрашивать себя, не сошел ли он с ума. Ведь что ни говори, а бедная маленькая Хрисея была слишком уж худа и некрасива. Нет, даже не просто некрасива – уродлива. Он пытался убедить себя в том, что она даже возбуждает, будучи, по зрелому размышлению, гораздо привлекательней, чем холодная и правильная красота; но чтобы все это звучало убедительно, ему необходимо было еще раз увидеть ее. А это в сложившихся обстоятельствах было совершенно невозможно – если она, конечно, не захочет нанести еще один тайный визит Парфенопе, на что ему только и оставалось надеяться.
Охватившее его состояние неуверенности, сомнения, даже можно сказать, меланхолии, вскоре настолько усилилось, что он отправился на поиски Сократа, чтобы попросить совета у этого мудрейшего из людей. Отплытие сиракузской экспедиции вновь откладывалось, что представляло ему сомнительную возможность присоединиться к ней и предпринять отчаянную попытку добыть себе гражданство военными подвигами. Из этого наверняка ничего бы не получилось, а если бы и получилось, то скорее всего ценой собственной жизни, что его, разумеется, никак не устраивало. С другой стороны, перспектива повторного прощания с Дана-ем вряд ли могла улучшить его настроение; он чувствовал бы себя чрезвычайно неловко.
Однако подойдя к дому Сократа, Аристон услышал голос Ксантиппы, вопившей, как рыночная торговка. На сей раз ее гнев был направлен против юной и прелестной Мирты, дочери Аристида Справедливого, которая несколькими годами ранее стала второй женой Сократа. Полигамия была временно узаконена Народным Собранием с целью восстановления численности населения Аттики, катастрофически упавшей из-за великой чумы, которая стоила жизни многим гражданам полиса, включая великого Перикла, и этой грязной братоубийственной войны, тянувшейся уже почти шестнадцать лет (с перерывом всего в несколько месяцев) и медленно обескровливавшей Афины, унося жизни ее лучших юношей. Ну а то, что Мирта родила философу двух сыновей, Софроника и Менексена, а Ксантиппа только одного, что она была молода, хороша собой и любила своего веселого старика мужа всем своим нежным сердцем, – все это отнюдь не способствовало улучшению и без того скверного характера некрасивой и сварливой Ксантиппы, особенно если учесть, что доходы Сократа, сами по себе мизерные, теперь приходилось делить между столькими едоками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162