Некоторые мушкеты имели отверстие в ложе, через которое пропускался фитиль.
Благодаря традиционному японскому таланту подражания и совершенствования был сделан ряд нововведений. Изготавливались лакированные футляры, чтобы ружья, когда ими не пользуются, оставались сухими. Одним из наиболее странных усовершенствований, которое, вероятно, относится к XVII веку или позже, был водонепроницаемый щиток для запального отверстия.
Аркебуза имела несколько основных недостатков. Процесс перезарядки требовал времени, и она стреляла не так точно, как лук. Тем не менее Такэда Сингэн в 1555 г. приобрел 300 мушкетов, а в 1571 г. отдал следующий приказ своим командирам:

«Отныне ружья станут самым важным оружием. Посему сократите количество копий [в ваших войсках], и пусть самые способные воины имеют ружья. Кроме того, когда вы собираете солдат, проверяйте их в стрельбе на меткость и требуйте, чтобы отбор [аркебузиров] производился в соответствии с результатами [вашей проверки]».

Еще одна причина популярности аркебузы связана с изменением социального состава японских армий. Мы уже отмечали, что перед монгольскими вторжениями искусство стрельбы из японского лука пришло в упадок, а его боевой потенциал снизился. Одновременно с увеличением численности армий и введением более разнообразного вооружения низшие классы стали играть в них все более заметную роль. В то время как для обучения стрельбе из лука и наращивания мускулов требовалось несколько лет, крестьянина можно было всего за несколько дней научить стрелять из аркебузы с той меткостью, которой позволяет достичь это оружие. Короче говоря, аркебуза была идеальным оружием для асигару. Это не значит, что им всем немедленно выдали аркебузы, поскольку первоначально это дорогое оружие рассматривалось как один из престижных атрибутов воина-самурая.
Симадзу Такихаса принадлежит честь быть первым военачальником, который в гневе выстрелил из аркебузы. Это было в 1549 г. Такэда Сингэн и Уэсуги Кэнсин использовали их во время своих неоднократных сражений при Каванакадзима, а войска Мори стреляли из них по Суэ при Миядзима, однако какое-то время аркебузы оставались лишь полезным дополнением к вооружению самураев и никто из вышеперечисленных способных военачальников не сумел по-настоящему оценить потенциал огнестрельного оружия. Прошло тридцать лет после того, как аркебузы вошли в употребление в Японии, прежде чем один полководец нашел наиболее эффективный способ использования большого числа этих не очень точно бьющих ружей – открытие, которое, как мы увидим, немало содействовало делу воссоединения страны.
Объединение Японии сводится по сути дела к истории трех человек. Все они родились один за другим в течение восьми лет. Все они начали свою карьеру как храбрые самураи, а закончили как государственные деятели. В конце XVI века все трое сражались и бок о бок, и один против другого.
Эти трое были: Ода Нобунага, родившийся в 1534 г., Тоётоми Хидэёси (1538) и Токугава Иэясу (1542). В предыдущей главе мы рассмотрели, как упадок сёгуната Асикага позволил нескольким сильным военачальникам основать по всей Японии практически независимые государства. Более чем вероятно, что такие люди, в особенности Ходзё и Такэда, лелеяли тайные замыслы повторить деяния Асикага Такаудзи, двинуться на Киото и либо основать новый сёгунат, либо взять под контроль марионеточного сёгуна. Однако за прошедшие два века ситуация настолько изменилась, что подобные действия уже не имели бы смысла, поскольку покинь один из них родную провинцию, это неизбежно дало бы возможность соседу напасть на нее. Если, например, Ходзё двинулся бы на Киото со всеми силами, которые для этого необходимы, то Такэда Сингэн вошел бы в Сагами. Пока Сингэн был бы в Сагами, Уэсуги Кэнсин мог бы двинуть войска на Каи. На самом же деле большинство военачальников были слишком заняты тем, чтобы следить друг за другом или сражаться друг с другом, чтобы думать о нападении на столицу. Сложись все по-другому, Такэда Сингэн оказался бы способным править Японией не хуже, чем он управлял провинцией Каи. Но, по иронии судьбы, мантия героя-завоевателя упала на плечи молодого, менее известного военачальника по имени Ода Нобунага.
Ода были землевладельцами в провинции Овари. Между 1530 и 1539 гг. благодаря знакомому нам теперь процессу гэкокудзё они стали хозяевами всей провинции. В 1551 г. молодой Нобунага унаследовал растущие владения своего отца. Поскольку ему было только семнадцать лет, он столкнулся с сильной оппозицией со стороны других членов клана. Ей он противостоял с той жестокостью, которая в дальнейшем стала одной из основных черт его характера. В том же году, когда Нобунага унаследовал свое состояние, еще один молодой человек приступил к созданию собственной карьеры. Тоётоми Хидэёси тоже был родом из Овари, но родился в крестьянской семье. Еще юношей он бежал из храма, куда родители-крестьяне пристроили его в надежде, что он станет священнослужителем, и вступил в ряды армии местного магната в качестве асигару. Однажды господин доверил ему некоторую сумму денег. Он украл их, приобрел доспехи и оружие и присоединился к войску Нобунага, опять-таки в качестве асигару. Это было в 1558 г. У Нобунага было чутье на талантливых людей, и последующее повышение Хидэёси по служебной лестнице не сравнимо по скорости ни с одной самурайской карьерой за всю историю Японии.
В 1558 г. произошла первая битва, в который участвовал третий член нашей триады. Токугава Иэясу был семнадцатилетним самураем на службе у Имагава Ёсимото, который владел Микава, Тотоми и Суруга – провинциями, расположенными по дороге Токайдо вслед за Овари, где правил Ода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108