Я смотрел ей в лицо.
…И почувствовал четвертый удар над сердцем. Четвертый выстрел…
“Но, подобно стеклу, в один день она расколется. И, думаю, это будет делом ваших рук.”
В неподвижном воздухе между нами тянулся дымок.
Сломи ее.
Сломи ее немедленно.
— Признайте законы своей кармы, Марико, и подчинитесь им. Ничего иного вам не остается.
Вспышка, грохот, я почувствовал еще один удар. Пятый выстрел, это был пятый выстрел, но я не знал, осталась ли у нее в обойме шестая пуля.
Нервы от напряжения, казалось, взорвутся; но стоять, стоять спокойно, невозмутимо, подобно бессмертному созданию, перед которым ее вуду бессильно.
Последний удар с моей стороны…
— Так что вам ничего не остается делать, Марико, как подчиниться собственной карме.
Она вскинула оружие, наведя его мне в голову, и нажала курок, но на этот раз я не увидел вспышки, не услышал грохота, а только щелчок бойка; в обойме у нее все же было только пять патронов, именно так, и я увидел, как в глазах у нее появилось и утвердилось осознание происшедшего, понимание того, что она проиграла; и ее руки безвольно опустились по бокам, ладони раскрылись, револьвер выпал, и я сказал: “А теперь возвращайтесь к своему отцу и да снизойдет на вас мир и покой”, — после чего повернулся к ней спиной, оставляя ее наедине с тем, что ей предстояло совершить; и я услышал шелест стали, вытягиваемой из ножен, и легкий вскрик, когда лезвие погрузилось в плоть; я шагал по бетону взлетной полосы к сияющим вдали огням.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103