Если у вас есть вопросы, я остановлю воспроизведение. — Он нажал клавишу.
“Я хотела бы подчеркнуть, что мы не собираемся предпринимать серию разрозненных революционных выступлений, нечто вроде пустого швыряния камней в стенку. Планируются военные действия, которые начнутся одновременно, как только груз будет получен, осмотрен, доставлен на место и подготовлен к использованию.”
— Эти переговоры, — прокомментировал Ломан, — были перехвачены только один раз. Продолжения нет — есть только отдельные записи по той же теме, сделанные в разное время.
“Я повторяю, что этого агента необходимо найти и покончить с ним до начала наших операций. Будет смертельной ошибкой, если мы недооценим его влияние и позволим проникнуть ему в нашу систему и тем самым поставим под угрозу срыва наши планы. Пока с ним не будет покончено, никаких выступлении.”
— Вряд ли я должен говорить вам, — это Ломан, — что с нашей стороны мы приложили все усилия, дабы нащупать и перехватить все группы, брошенные на ваши поиски. Достаточно сказать, что прошлой ночью Лондон поднял всех законспирированных агентов и местные контакты из Гонконга, Сайгона,. Ханоя и Бангкока, и все они брошены в дело, поддерживая связь лично с мистером Кродером через Верховный Комиссариат здесь в Сингапуре. На помощь вам, Квиллер, брошены большие силы, очень большие.
Подтекст: вы никогда не должны расставаться с Бюро; только посмотрите, какими ресурсами мы располагаем.
Но я ничего не сказал. Он опять нажал на клавишу.
“Теперь наши успехи зависят от Кишнара. Пока я не получу от него известие, что он выполнил задание, наши проекты не сдвинутся с места. Завтра я лично отправляюсь в Сингапур и буду ждать от него информации.”
— Это было позавчера, — сказал Ломан, отпуская клавишу паузы.
“Вся подготовка, о которой шла речь, завершена, но мы не приступим к действию, пока не получим сообщения, что препятствие устранено. Мы не должны недооценивать действия английской и таиландской разведок, направленных против нас.”
Ломан прокрутил еще три ленты, но они, главным образом, содержали оценку политических аспектов деятельности различных революционных групп, действующих по всему Индокитаю, часть из которых подчинялась Шоде.
— А эта, — обратил наше внимание Ломан, — запись, в которой она говорит то ли с каким-то англичанином, то ли с американцем, словом, с тем, кто не понимает ни одного из азиатских языков, которыми она владеет. Мы пытаемся выяснить, кто он такой.
“Мне сообщили, что груз обязательно прибудет, на местах тактика отработана, но у меня по-прежнему нет никаких известий от Кишнара, и я отправляюсь в Сингапур. Если вам необходимо связаться со мной, я буду на месте к пяти часам, и вы сможете воспользоваться радиотелефоном.”
В первый раз я услышал, как она говорит по-английски. Речь у нее была чистой и почти без акцента. Шипящие у нее звучали чуть глуховато, что мне запомнилось, еще когда я услышал впервые ее голос по рации, и в нем та же энергия, но теперь в ее тоне появились новые нотки, которых я не замечал ранее — напряжение и тревога. У меня сложилось впечатление, что мир Марико Шоды сошел со своей орбиты, что явилось для нее неприятным открытием. Ломан выключил воспроизведение.
— У вас есть что сказать?
Я встал. Мне надо было подвигаться.
— Я не подозревал, что развязка так близка. — Он не ответил, и внезапно я понял почему. Развязка не преминет последовать, если они успеют пристукнуть меня и получить груз “Рогаток”.
— Ну, хорошо. Ясно, что она не может начать операцию, пока не дотянулась до меня, так что она бросит на поиски вашего покорного слуги всю свою камарилью. У нее нет больше времени, чтобы тайно послать ко мне, скажем, еще одного убийцу со струной. И стоит им увидеть меня, как они сразу же начнут стрелять из любого положения — так?
— Поэтому через дипломатические каналы мы и попросили сингапурскую полицию о содействии. Поэтому этот дом и охраняется.
— Но, ради Бога, вы же не заставите меня вечно сидеть здесь, чтобы только она не начала действовать. В конце концов, она может потерять терпение и рискнуть.
Ломан не ответил. Пепперидж тоже не промолвил ни слова. Они все проработали и теперь выясняли мое отношение, поскольку я был ключевым фактором в их планах, которые будут развиваться в зависимости от того, к чему я готов. Таков обычный порядок действий, многократно отработанный, но пока я не видел, в какую сторону нам можно двинуться и есть ли вообще возможность движения.
— У вас есть еще что-нибудь для меня? — Я-то думал, что у них что-то еще за пазухой, но по какой-то неизвестной причине это придерживалось. У Пеппериджа снова появился рассеянный взгляд, который я не мог не заметить.
— Наверное, тебе стоит знать, — наконец заговорил он, — в подтверждение твоей мысли, что Шода сейчас может пойти на все, лишь бы “избавиться от этого британского агента”, сегодня утром в Сингапуре приземлились два самолета чартерным рейсом с так называемыми туристами — один из Камбоджи, а другой из Лаоса. У наших контактов есть все основания предполагать, что они прибыли в поддержку группе слежки за тобой.
Он имел в виду банду головорезов. — Отлично. По крайней мере, мы знаем, какие силы нам противостоят.
Я чувствовал на себе взгляд Кэти. Она была работником Бюро, ей приходилось и раньше иметь дело с тайными агентами, так что она догадывалась, что нам придется делать, дабы выпутаться из этой тупиковой ситуации — придется пойти на чертовски опасный риск в надежде, что удача сыграет нам на руку, и маленький хорек унесет ноги — может быть, окровавленный, но с усами;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103