— Она постоянно переводила разговор на то, как здесь тихо. Как все неиспорченно влиянием разумных существ. Говорила, что собирается уйти подальше, посмотреть дикую природу, но не отреагировала на сообщение о том, что в здешней экосистеме абсолютно нет крупных животных. Мне кажется, Сэлли считала, что они вымерли после какого-то серьезного события, и не хотела, чтобы мы тоже об этом догадались.
— Она и мне намекала на тишину, — вспомнил Джимми. — Но я не придал этому значения.
Молли подумала, что она с самого начала была невысокого мнения об умственных способностях Джимми. Непонятно, зачем Гриффин взял его сюда.
— Это имеет огромное значение, — ответила она. — Это значит, что у животных просто не было времени адаптироваться к новым условиям.
— Не понял, — сказал Джимми.
— Эволюция, — пояснил Гриффин, — не похожа на стрелочку из учебника, где на одном конце выползающая из воды рыба, а на другом — белый мужчина в деловом костюме. Она развивается по всем направлениям, где есть возможность занять пустующую нишу. В обычных условиях таких ниш просто не существует. Пустынная мышь, забредая в поля, встречает там мышей полевых. Она не может собирать зернышки так же быстро и прятаться от сов и лис так же ловко, как они. Ей остается лишь вернуться в пустыню или умереть. Но после крупных катаклизмов пустующие ниши, свободные от хищников и конкурентов, оказываются повсюду. Поэтому представители одного и того же вида могут эволюционировать в разных направлениях, стараясь заполнить их. Они увеличиваются, они уменьшаются, они учатся лазить по деревьям. Глазом моргнуть не успеешь, а уж кругом мыши размером с зайца, мыши размером с бегемота, мыши-бизоны, а также саблезубые мыши и мыши-медведи, чтобы охотиться на всех остальных. Это достаточно быстрый процесс, требуется всего-навсего около десятка миллионов лет, чтобы ниши заполнились заново. Поэтому тот факт, что здесь они пустуют, дает возможность утверждать, что Земля пережила какой-то катаклизм, и это время не может быть родным временем Неизменных.
Он нахмурился.
— Я бы и сам это заметил, не будь я так занят переговорами.
— В общем, — сказала Молли, — вы согласны.
— И что из этого? — спросил Джимми.
— То, что Терминал-Сити — всего-навсего карантинная станция для животных, пересылаемых затем куда-то еще, а также склад различных предметов, которыми пользуются лишь иногда.
— Погоди. Если Неизменные — наши потомки, как же они могли не пережить каких-то там событий?
— Сэлли предполагает, что они не наши потомки.
— Но они выглядят как люди!
— Она тоже так говорила. И еще о том, что они не пахнут. Сэлли так часто к этому возвращалась, что я задала себе вопрос, какой же живой организм не имеет запаха.
Молли помолчала, ожидая, что Джимми задаст вопрос.
— Ну? — спросил вместо него Гриффин.
— Искусственный. Неизменные пришли к нам с приборами для странствий по времени в одной руке и правилами пользования — в другой. Естественно, мы решили, что они и есть их изобретатели.
— Елки-палки! — воскликнул вдруг Джимми. — Поглядите-ка на эту образину!
Молли обернулась и посмотрела в окно. Нелепый длинномордый хищник медленно шествовал вдоль берега реки.
— Я видела такого в Терминал-Сити! Он меня до смерти напугал.
— Это всего-навсего эндрюзархус, — раздраженно сказал Гриффин. — Потому и большой! Кто-то же должен быть большим, и нечего из-за этого такой шум поднимать! Сядь, Джимми. На стул, спиной к окну.
Джимми покорно повиновался.
— Продолжай, — обратился Гриффин к Молли.
— Да, собственно, все. Во всяком случае, идея Сэлли объясняет, почему все Неизменные одного роста, вида и размера и так нам симпатичны. Они просто сконструированы для этой работы — контактов с нами. А еще понятно, почему переговоры зашли в тупик. Мы не с теми разговариваем. Это не наши спонсоры, это их слуги, роботы.
Некоторое время стояла тишина. Затем Гриффин сказал:
— Нам надо поговорить с Неизменными.
Дверь открылась.
Вошел Неизменный.
— Я нужен вам, — сказал он. — Я здесь.
— Да, — ответил Гриффин. — Только толку в тебе…
Неизменный молчал, глядя на них вежливо и бесстрастно. Молли вспомнила, как Гриффин однажды сказал ей, что одно из главных орудий в переговорах — утомление. Крепкая задница, объяснил он, для чиновника не менее важна, чем для шахматиста. Множество соглашений заключили функционеры, не боявшиеся пережевывать одно и то же в семнадцатый раз. Но даже Гриффин не мог пересидеть Неизменных, а тем более вызвать у них интерес или испуг. Они не выказывали никаких эмоций.
— Мы говорили о вас, — сказал Гриффин, — и предположили, что это не ваше настоящее время.
— Я здесь. Время всегда настоящее.
Гриффин ухмыльнулся. Он боец, подумала Молли, а это его поле битвы. Как бы огорошен он ни был пять минут назад, возможность победить все-таки вернула его боевой дух.
— Хорошо, мы предположили, что вы — искусственная конструкция. Это правда?
— Да.
— И каким же образом вас создали?
— Я был выращен из генетического материала человека, измененного в соответствии с поставленными передо мной задачами.
— Кто вас сделал?
— Я не уполномочен сообщать вам об этом.
— Тогда мы должны поговорить с вашими хозяевами.
— Это не в моей компетенции.
— А в чьей?
— Я не уполномочен обсуждать подобные вопросы.
«Тик-так», — опять подумала Молли. Неизменный оказался всего лишь машиной, не больше. И не меньше. Они могли проторчать тут сколько угодно и все равно ничего бы не добились.
К несчастью, Гриффин действительно оказался бойцом. Понадобилось три часа бесплодных переговоров, чтобы он наконец сдался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90