Дверь распахнулась.
– Проходи, – чуть посторонившись, сказал Эдгар, пропуская меня в заваленный какими-то коробками, ящиками с обувью, тюками и уж совсем неопределенным хламом тесный коридор.
Эдик, Эдик… Ты мог бы сказать. Ты мог хотя бы намекнуть на то, что виртуальность и вправду является для тебя единственным по-настоящему существующим миром, в котором ты можешь просто жить, быть таким, каким ты хочешь и должен быть, миром, в котором тебе открыто и доступно все, миром, навсегда заменившим тебе реальность. Хотя, как ты смог бы объяснить, что Глубина и есть то единственное место, где ты можешь просто выпить бокал хорошего вина, прогуляться вдоль ограды заросшего зеленью кладбища и пообщаться с теми, чье общество приятно и интересно тебе, иными словами, сделать то, что недоступно тебе здесь? А мне, наверное, следовало бы просто догадаться…
– Закрой дверь, – попросил Лорд, – и, если тебе не трудно, лучше помолчи. Обычно у людей, с которыми мне приходится общаться в реальности, есть одно неприятное свойство: что бы они ни говорили, в их голосе все равно ощущается сочувствие и какая-то подспудная радость о том, что их в этой жизни не угораздило вот так… Как меня… Как бы они это ни пытались скрыть.
– Спасибо, Эдгар. – Тихо произнес я.
– За что? – Поднял бровь он.
– За то, что согласился помочь. Это дорого стоит.
– Пустое, – отмахнулся Лорд. – Пошли в комнату, здесь сквозняк.
Тяжело опираясь на короткую трость, он заковылял впереди, показывая мне дорогу, я зашагал следом.
Комната была крошечной, чистой и опрятной, за белоснежным тюлем, скрывающим черное ночное окно, угадывались живые цветы. Рядом, на небольшом, но удобном столе покоился работающий компьютер, чуть в стороне поблескивал пластиковым боком подключенный к дип-карте машины виртуальный шлем. Эдгар входил в Глубину без виртуального костюма, по всей видимости, именно этим и объяснялась подмеченная мною ранее хрупкость, скованность его движений. Ничего иного ему, впрочем, не оставалось. Не научилась еще западная промышленность выпускать костюмы, рассчитанные на тело восьмилетнего ребенка, поскольку производители по каким-то одним им ведомым причинам установили нижний возрастной порог для обитателей Глубины в десять лет. То, что на свет изредка рождаются люди, которым вполне подходит шлем стандартного размера, но не годится стандартная одежда, промышленностью, увы, предусмотрено не было.
На диване, поджав под себя ноги, сидела Юля.
– Привет, – кивнул ей я и она улыбнулась в ответ.
– Присаживайся, – кивнул Эдгар в сторону дивана, – тебе чаю или кофе?
– Не стоит, Эдик, мне неудобно злоупотреблять твоим гостеприимством… – Смущенно отозвался я, – Я никому здесь не помешаю?
– Значит, кофе. – Кивнул Эдгар. – Никому ты не помешаешь. Я живу один. Удалось год назад добыть эту квартиру… по инвалидности. Родители помогли. Сейчас поставлю чайник, а ты рассказывай.
– Собственно, рассказ, наверное, будет звучать со стороны как минимум странно… – Осторожно произнес я., внутренне приготовившись к долгому и трудному разговору. – По-видимому, мне все же следует начать с небольшого предисловия… Я до сих пор так и не разобрался до конца, что же произошло на самом деле. И, честно говоря, до сих пор не верю в то, что миллионы подключенных к сети компьютеров могут обрести собственный разум. Наверное, Глубина просто повзрослела. Стала собой – настоящим миром, который мы так желали и стремились создать… А каждым поистине настоящим миром управляют собственные законы, многие из которых нам пока еще просто неизвестны. Представьте себе средневековый поселок, жители которого твердо уверены, что где-то за лесом есть заколдованное и проклятое место, куда по ночам слетаются ведьмы жечь свои колдовские костры, а случайно забредший туда путник неизменно умрет спустя какое-то время в страшных и необъяснимых мучениях. С точки зрения современной истории такая легенда выглядела бы смешной и наивной, если упустить из виду тот факт, что в двадцатом веке исследователи неожиданно обнаруживают под грунтом «проклятого места» залежи урановой руды… И легенда перестает пугать нас только потому, что мы знаем, что такое радиация и можем объяснить древнее предание. Никому не известно, какие знания неподвластны нам сейчас…
Одна чашка кофе сменялась другой, за окнами посерело, а я продолжал свой рассказ. Юля и Эдгар напряженно слушали, лишь изредка перебивая меня краткими возгласами или вопросами. Наконец, я перевел дыхание и смолк.
– Что ты собираешься теперь делать? – Спросил Лорд, задумчиво теребя в руках пустую сигаретную пачку.
– Не знаю, – развел руками я, – еще не решил.
– Трудно уйти от собственной судьбы, – вздохнул Эдгар, поднимая на меня взгляд, – еще труднее уйти от самого себя. Никогда не знаешь, куда ты в итоге придешь.
– Что ты имеешь в виду? – Переспросил я, раскуривая последнюю оставшуюся у меня сегодня сигарету.
– Ты очень точно подметил, что слишком многое нам неизвестно не только о виртуальности, которая появилась на свет не так давно и еще не успела толком встать на ноги и расправить плечи, но даже и о том мире, куда мы возвращаемся, отключив компьютер и отправляясь на кухню готовить ужин. Я много думал об этом… Ты знаком с современной физикой?
– Немного. – Кивнул я.
– Помнишь, из чего состоит материя?
– Из молекул, – улыбнулся я, – которые в свою очередь состоят из атомов…Это известно каждому школьнику, Эдик.
– …которые в свою очередь состоят из электронов и ядра, – подхватил Эдгар, – которое, расщепляясь, превращается в еще более мелкие частицы… Что такое электрон, Влад?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61