Прошел уже час (может быть, два или три — она старалась не думать об этом), а граница между чистым песчаным дном и водорослями все так же оставалась прямо под их плотом, не желая уползать назад, за спину. «Работай, работай, еще, еще, а то что он про меня будет думать!» — 2-а пустила в ход свой последний запас. С момента десантирования, нет, чуть раньше — они еще были на одной палубе, но уже принадлежали разным Племенам, — уже выросла (или обрушилась сверху ножом гильотины) стена, которую двадцать три дня не удастся пробить ничем. Тогда он обернулся, и она последний раз увидела его большие глаза — глаза, которые любила больше всего в этом мире. 2-а запретила себе эту мысль — мысль о том, что она теперь одна.Но сейчас, чувствуя, как из зудящего от соли и солнца тела уходят силы, она опять вспомнила о нем, и мысль о любимом стала разрядом электрошока. Там, в другом мире, до Игры, она бы горько заплакала, но сейчас лишь сильнее налегла на весло.«И раз, и два, и три — Игрок 11-и вел свой ритм, не слыша слов 12-б. Он уже давно (точнее, почти сразу) отключился от этих „человеческих“ раздражителей, рассуждая, что сейчас не до установления контактов и прочей политики. Просто надо грести. Просто надо забрасывать эту грубо обработанную под весло доску вперед, а потом подтягивать ее к себе. Игрок 11-и решил для себя еще до начала Игры, еще на отборе (в том, что он попадет в Игру, 11-и не сомневался), что он будет играть только так. Только изо всех сил и только по-честному. Вот сейчас надо работать веслом.И он выбрасывал вперед свои костляво-жилистые руки и нагибался всем корпусом, потом тянул на себя. 11-и не слышал и почти не видел ничего вокруг. Не от усталости (он знал, что еще может проработать в таком ритме много часов), просто он целиком сконцентрировался на весле, на море и на своих руках. «…И раз, два, и три — так и прорвемся», — думал он.Племя оранжевых добралось до своего Острова к закату… 4 …В смотровой, которую они называли «Третьим глазом», набилось больше человек, чем, казалось, вообще есть на Острове. Скрытые камеры ночного наблюдения начали беспристрастный рассказ о том, КАК на необитаемых островах архипелага «Дыхание Быка» родилась жизнь. Шла первая ночь Игры, и у мониторов собрались все Смотрящие, Хранители и Боги. Каждое действие Игроков вызывало в «Третьем глазе» всплеск шуток и комментариев. Хотя Смотрящие говорили, что им необходимо как можно больше наблюдать за Игроками (чтобы понять суть каждого сейчас и соль изменений, накладываемых на эго каждого человека Игрой), было очевидно, что большинство присутствующих привело в эту комнату чистое любопытство.Черно-белые картинки на мониторах были нерезкими, четкости изображения мешала вода. Это был первый из сюрпризов, преподнесенных Игрокам, — несмотря на то что весь день шпарило солнце, ночью стеной разразился ливень и небо зашлось вспышками. Так обычно ведет себя природа в этих краях в это время года, но Игроки, понятно, об этом не знали.Изнуренное долгой дорогой до твердой земли Племя оранжевых было не в состоянии сотворить хоть что-нибудь для защиты от стихии за те полчаса, которые оставались у них до заката солнца. И сейчас восемь человек метались под пальмами, пытаясь прикрыться то кусками полиэтилена, то собственной скудной одеждой, в общем, у них не было ничего, чем можно было хотя бы сдержать тяжелую картечь тропического ливня. Наблюдатели, толпящиеся в операторской, мыслей о том, что сейчас чувствуют Игроки, старались не допускать. С начала Игры прошли сутки, но Смотрящие уже поняли, чем был продиктован наложенный Богами запрет на эмоции. Все сильнее и сильнее замерзающие под дождем в выколи-глаз-темноте люди вызывали естественное человеческое желание помочь. (А помощь Игрокам была самым страшным преступлением, которое могли совершить Смотрящие или Хранители.)На другом Острове положение было если и лучше, то лишь символически. Синие успели растянуть кусок полиэтилена над принесенным с берега плотом, но места под этим навесом на всех не хватало, кроме того, чтобы пленка не порвалась и ее не сорвало ветром, ее приходилось постоянно придерживать руками.Смотрящие расхохотались — на одном из Игроков синих, 4-с, были только плавки (полагая, наверно, что одеваться при таком ливне все равно незачем), и после двухчасовой смены «удерживания крыши» он замерз так сильно, что это было видно даже на мониторах. Его гроздью облепили Игроки-девушки, согревая парня со всех сторон. «Хочу в Игру, держать домик!» — сказал один из Богов.Тропический ливень, кажется, начал стихать. В сплошном трехмерном потоке (Игрок 7-и сказала: «Как в аквариуме». Но шутке никто не улыбнулся — это было слишком точно) стали прорезаться отдельные струи, в вспышках молний они казались лохматыми веревками, которыми тучи были привязаны к земле и морю. Еще через час (время названо условно, никто из Игроков не взялся бы определить, сколько времени прошло после заката, сколько продолжается ливень) ливень прекратился. Вместо него пошел обычный дождь.Хотя ветер дул с прежней силой и молнии все так же ярко выхватывали своим белым светом лица Игроков, сидящих, лежащих и стоящих, все почувствовали облегчение. Даже дышать этим тяжелым воздухом, наполненным духотой испарений, стало легче. Заворачиваясь в промокшие спальники, Игроки один за другим замирали, проваливаясь в неподвижный сон очень уставших людей.Ветер, не стихавший всю ночь, слизал своим упругим языком всю тучную темень. Дождь прекратился, и синее небо начало стремительно светлеть, насыщаясь безо всяких оттенков оранжевым. Раздавались скрипучие голоса черных небольших птиц, походивших на галок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59