ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Время ожидания упущено. Теперь есть только одно решение: немедленное снятие штанов.
Саша де Глазье подходит ближе, мягко кладет руку Хауптману на плечо. Митчеллу уже приходилось видеть этот жест. Поглаживать, целовать в щечку и слегка флиртовать с тучными, но властными немолодыми мужчинами – в IINSEAD, Европейский институт делового администрирования, престижная международная бизнес-школа, ведущая подготовку специалистов по управлению; основана в 1957 г.
наверное, этому учат.
Хауптман широко ухмыляется и грозит ей пальцем.
Пытается флиртовать в ответ, и выглядит это ужасно. Митчелл спешит обратно в отдел исследований и разработок, тщетно пытаясь отыскать французский словарь.
В два часа Митчелл включает терминал, смотрит на рынок. Вскоре он жалеет, что решил посмотреть. Невзирая на то, что индекс Никкей Индекс Никкей-Доу Джонс – индекс курсов ценных бумаг на Токийской фондовой бирже (225 акций первого подразделения биржи, т. е. акций японских голубых фишек); определяется как невзве-шенное арифметическое среднее курсов ценных бумаг; базовый период – 16 мая 1949 г. (1949 = 100); в мае 1985 г. индекс переименован в "фондовый индекс Никкей".
слегка корректирует падение («отскок дохлого кота»), акции «Софтджоя» упали еще на 5 %. Быстрый подсчет: рыночная капитализация компании сократилась на 400 миллиардов иен с тех пор, как Митчелл осенью присвоил ее акциям рекомендацию «покупать». Что можно сделать с 400 миллиардами иен? Можно купить 6000 «роллс-ройсов», построить и оборудовать 300 больниц в странах третьего мира, космический корабль может пролететь на эти деньги полпути до Юпитера. И все это богатство исчезло, просочилось сквозь экран терминала в параллельную вселенную.
Митчелл стучит по клавиатуре, открывает график акций «Софтджоя». Изучает цены закрытий дня, разглядывает дневные графики «крестики-нолики», График «крестики-нолики» используется в техническом анализе, не отображает временную шкалу; по графику кривая цен строится после появления другого направления тренда; крестик рисуется, если цены снизились на определенное количество пунктов, если цены повысились на определенное количество пунктов, то рисуется нолик.
скользящую среднюю, осцилляторы. Индикаторы говорят ему: цена акций накануне падения. Он применяет другие, более японские системы. Его прежний босс, Яд-зава – как бы он оценил вот эту формацию? Этот зигзаг на пике прошлого ноября: вылитый «храм трех Будд». А это резкое падение два месяца назад, с которого началась последняя распродажа – это разве не «прыжок гейши-самоубийцы»? Если так, то снижение акций «Софтджоя» должно вскоре прекратиться. Проблема в том, что единственный человек, понимающий в системе технического анализа Ядзавы, – сам Ядзава. А прежний босс Митчелла до сих пор не лезет на поверхность, перемещая сферу своей деятельности на «отсталые рынки» стран, где нет законов об экстрадиции.
Звонок телефона. Женский голос с калифорнийским акцентом.
– Спасибо, что пригласили выпить чая вчера, Митчелл-сан. Простите, что я так убежала от вас.
– Ничего, я привык, – говорит Митчелл. Рэйко Танака смеется:
– Правда? А я думала, на такого преуспевающего и привлекательного парня девушки просто гроздьями вешаются.
– Не совсем, – говорит Митчелл с тихим смехом. Преуспевающий? Да его сейчас уволят в пятый раз за шесть лет. Привлекательный? Она не знает, какие клоки волос каждое утро повисают на его расческе. И как неудержимо, генетически предопределенно удлиняется ремень в его брюках. Рэйко продолжает.
– Я упомянула ваши слова в разговоре с некой важной персоной. Эта персона хотела бы обсудить данный вопрос с вами напрямую.
– Важная персона? – Митчелл озадачен.
– Президент Сонода. Он приглашает вас прийти к нему домой сегодня в одиннадцать вечера.
– Прекрасно, – говорит Митчелл.
Он кладет трубку и растерянно глядит на экран компьютера. Сонода известен тем, что не любит саморекламу, отказывается говорить с журналистами и финансовыми аналитиками. То, что он приглашает Митчелла, – громадная удача, возможный поворот в его карьере. Но Митчелл не чувствует особых восторгов по поводу своих перспектив. Присутствие Саши де Глазье в офисе означает, что его карьере на финансовых рынках осталось длиться недолго. Чтобы напомнить ему об этом, терминал издает длинный звуковой сигнал – где-то прошла важная сделка, – и акции «Софтджоя» проваливаются еще на полпроцента.
Саша все еще в офисе Хауптмана, оба стоят у окна. Митчелл подходит, притворяясь, что вглядывается в дисплей на противоположной стене. Он едва слышит их голоса сквозь бормотание торгового зала. Школьный французский Митчелла едва справляется с потоком слов Саши, но Хауптмана понять достаточно просто.
Хауптман: Mais cet homme coute tres cher, n'est ce pas?
Саша: Non. C'est un type comme Mitchell qui nous coute le plus cher. II est completement foutu!
Хауптман: Compris. Et le rendezvous est quand?
Саша: A six heures ce soir. Au restaurant Yamato de Ginza. Но этот человек очень дорого нам обойдется, нет?… – Нет. Митчелл – вот кто нам дороже всех обходится. Абсолютно безнадежен… – Ясно. А когда встреча? – В шесть вечера в ресторане «Ямато» в Гиндзе (фр.).
«Completementfoutu» – тоже надо посмотреть во французском словаре. Но по тому, как Саша выплюнула эти слова, их значение вполне ясно. Она думает о богатстве, сдувающемся вместе с акциями «Софтджоя», о тысячах «роллс-ройсов», которые никогда не будут куплены, о спутнике Юпитера, который никогда не будет запущен.
Потом голоса отдаляются от окна. Краем глаза Митчелл видит, что Саша берет сумочку с софы.
– Чао, – воркует она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112
Саша де Глазье подходит ближе, мягко кладет руку Хауптману на плечо. Митчеллу уже приходилось видеть этот жест. Поглаживать, целовать в щечку и слегка флиртовать с тучными, но властными немолодыми мужчинами – в IINSEAD, Европейский институт делового администрирования, престижная международная бизнес-школа, ведущая подготовку специалистов по управлению; основана в 1957 г.
наверное, этому учат.
Хауптман широко ухмыляется и грозит ей пальцем.
Пытается флиртовать в ответ, и выглядит это ужасно. Митчелл спешит обратно в отдел исследований и разработок, тщетно пытаясь отыскать французский словарь.
В два часа Митчелл включает терминал, смотрит на рынок. Вскоре он жалеет, что решил посмотреть. Невзирая на то, что индекс Никкей Индекс Никкей-Доу Джонс – индекс курсов ценных бумаг на Токийской фондовой бирже (225 акций первого подразделения биржи, т. е. акций японских голубых фишек); определяется как невзве-шенное арифметическое среднее курсов ценных бумаг; базовый период – 16 мая 1949 г. (1949 = 100); в мае 1985 г. индекс переименован в "фондовый индекс Никкей".
слегка корректирует падение («отскок дохлого кота»), акции «Софтджоя» упали еще на 5 %. Быстрый подсчет: рыночная капитализация компании сократилась на 400 миллиардов иен с тех пор, как Митчелл осенью присвоил ее акциям рекомендацию «покупать». Что можно сделать с 400 миллиардами иен? Можно купить 6000 «роллс-ройсов», построить и оборудовать 300 больниц в странах третьего мира, космический корабль может пролететь на эти деньги полпути до Юпитера. И все это богатство исчезло, просочилось сквозь экран терминала в параллельную вселенную.
Митчелл стучит по клавиатуре, открывает график акций «Софтджоя». Изучает цены закрытий дня, разглядывает дневные графики «крестики-нолики», График «крестики-нолики» используется в техническом анализе, не отображает временную шкалу; по графику кривая цен строится после появления другого направления тренда; крестик рисуется, если цены снизились на определенное количество пунктов, если цены повысились на определенное количество пунктов, то рисуется нолик.
скользящую среднюю, осцилляторы. Индикаторы говорят ему: цена акций накануне падения. Он применяет другие, более японские системы. Его прежний босс, Яд-зава – как бы он оценил вот эту формацию? Этот зигзаг на пике прошлого ноября: вылитый «храм трех Будд». А это резкое падение два месяца назад, с которого началась последняя распродажа – это разве не «прыжок гейши-самоубийцы»? Если так, то снижение акций «Софтджоя» должно вскоре прекратиться. Проблема в том, что единственный человек, понимающий в системе технического анализа Ядзавы, – сам Ядзава. А прежний босс Митчелла до сих пор не лезет на поверхность, перемещая сферу своей деятельности на «отсталые рынки» стран, где нет законов об экстрадиции.
Звонок телефона. Женский голос с калифорнийским акцентом.
– Спасибо, что пригласили выпить чая вчера, Митчелл-сан. Простите, что я так убежала от вас.
– Ничего, я привык, – говорит Митчелл. Рэйко Танака смеется:
– Правда? А я думала, на такого преуспевающего и привлекательного парня девушки просто гроздьями вешаются.
– Не совсем, – говорит Митчелл с тихим смехом. Преуспевающий? Да его сейчас уволят в пятый раз за шесть лет. Привлекательный? Она не знает, какие клоки волос каждое утро повисают на его расческе. И как неудержимо, генетически предопределенно удлиняется ремень в его брюках. Рэйко продолжает.
– Я упомянула ваши слова в разговоре с некой важной персоной. Эта персона хотела бы обсудить данный вопрос с вами напрямую.
– Важная персона? – Митчелл озадачен.
– Президент Сонода. Он приглашает вас прийти к нему домой сегодня в одиннадцать вечера.
– Прекрасно, – говорит Митчелл.
Он кладет трубку и растерянно глядит на экран компьютера. Сонода известен тем, что не любит саморекламу, отказывается говорить с журналистами и финансовыми аналитиками. То, что он приглашает Митчелла, – громадная удача, возможный поворот в его карьере. Но Митчелл не чувствует особых восторгов по поводу своих перспектив. Присутствие Саши де Глазье в офисе означает, что его карьере на финансовых рынках осталось длиться недолго. Чтобы напомнить ему об этом, терминал издает длинный звуковой сигнал – где-то прошла важная сделка, – и акции «Софтджоя» проваливаются еще на полпроцента.
Саша все еще в офисе Хауптмана, оба стоят у окна. Митчелл подходит, притворяясь, что вглядывается в дисплей на противоположной стене. Он едва слышит их голоса сквозь бормотание торгового зала. Школьный французский Митчелла едва справляется с потоком слов Саши, но Хауптмана понять достаточно просто.
Хауптман: Mais cet homme coute tres cher, n'est ce pas?
Саша: Non. C'est un type comme Mitchell qui nous coute le plus cher. II est completement foutu!
Хауптман: Compris. Et le rendezvous est quand?
Саша: A six heures ce soir. Au restaurant Yamato de Ginza. Но этот человек очень дорого нам обойдется, нет?… – Нет. Митчелл – вот кто нам дороже всех обходится. Абсолютно безнадежен… – Ясно. А когда встреча? – В шесть вечера в ресторане «Ямато» в Гиндзе (фр.).
«Completementfoutu» – тоже надо посмотреть во французском словаре. Но по тому, как Саша выплюнула эти слова, их значение вполне ясно. Она думает о богатстве, сдувающемся вместе с акциями «Софтджоя», о тысячах «роллс-ройсов», которые никогда не будут куплены, о спутнике Юпитера, который никогда не будет запущен.
Потом голоса отдаляются от окна. Краем глаза Митчелл видит, что Саша берет сумочку с софы.
– Чао, – воркует она.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112