ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Правда, милиция дала маху. Зато благодаря этой поездке я сделал два довольно неприятных открытия по поводу себя.
Первое было связано с решением командира местной милиции повесить трех местных жителей, поскольку ему не удалось взять в плен настоящих революционеров, а также реакцией Тони на этот жестокий приказ.
Я, конечно, мог бы убедить себя, что меня волновало душевное состояние Тони, но это было бы просто самообманом. Я сам не мог допустить этой казни.
Почему я отреагировал именно так – из-за своего отчасти экзотского происхождения или из-за воспоминаний о матери, – значения не имеет. Факт остается фактом: оказавшись лицом к лицу с людьми, которых вот-вот должны были казнить, я повел себя так, что в будущем, при определенном стечении обстоятельств, это может поставить под угрозу все мои планы.
Я всегда говорил себе, что мне, если я хочу еще при жизни добиться изменений в человеческом обществе, придется смириться с неизбежными жертвами – кому-то, выполняя мои приказы, все равно придется умереть.
Но там, на Гармонии, я вдруг понял, что не могу смириться с несправедливой казнью, которая, в принципе, ничто по сравнению с ценой исполнения моих собственных планов.
И повел я себя вовсе не спокойно и разумно. Нет, это была резкая, инстинктивная, бессознательная реакция – как будто я старался защитить себя от какой-то физической угрозы.
Запомнилось мне и лицо майора, когда он услышал, что я запрещаю казнить этих людей.
Я знаю, что мое лицо после стольких лет упражнений и практики не выражало ни малейшей угрозы и оставалось совершенно спокойным. Я уверен, что полностью контролировал свой голос, звучавший совершенно ровно и спокойно. И все же я до смерти напугал его.
Как я могу теперь осуществлять свои планы, если не уверен в том, что меня устраивает цена их воплощения? Я не допустил, чтобы повесили невинных людей. Я был готов убить майора, попытайся он мне противоречить.
И теперь я знаю, как поведу себя в ситуации, которая может оказаться решающей.
Мне остается проводить в жизнь задуманное и надеяться на лучшее. Я просто не в состоянии отказаться от своей мечты о будущем. Те, кто живет сегодня, захватят лишь самый ее краешек. И только их внуки и правнуки в полной мере сумеют реализовать себя. Будущее слишком прекрасно, чтобы не попытаться создать его. Так что пока остается только двигаться вперед. Что я и делаю.
Блейз еще раз перечитал написанное. Затем взял оба листка и сунул их, как и предыдущие, в щель деструктора. И не важно, что они будут уничтожены. Его память навсегда сохранит их содержание вместе с событиями прошедшего дня.
Он еще некоторое время посидел за столом. Казалось, не только его тело, но и ум находятся в каком-то подвешенном состоянии. Сознание пробудилось первым, и Блейз сразу вспомнил: кое-что так и осталось незаписанным, поскольку он плохо представлял, как это можно выразить в словах. Самое лучшее решение проблемы, – сказал он себе, – сесть и начать писать. А слова либо придут, либо нет. Важно было хоть как-то занести свои мысли на бумагу, и вполне вероятно, что это поможет ему прояснить вопрос для себя.
Я не рассказывал об этом Тони, – писал он, – хотя и сам не знаю почему. Особых причин не говорить ей у меня нет. То, что это связано с другой женщиной, не имеет никакого отношения к моим колебаниям – так мне, во всяком случае, кажется, – хотя, честно говоря, если я об этом упомяну, то неудобно будет скорее мне, чем ей.
Блейз остановился и задумался.
И тем не менее я должен войти в собственную память так же, как я вошел в тот лес, – снова начал он, – и передать впечатление, которое произвела на меня Рух Тамани. Возможно, именно в ее отряде находится Хэл Мэйн под именем Говарда Иммануэльсона.
Особенно хотелось бы запомнить то, насколько она поразила меня. И дело не только в ее необычайной красоте, хотя она действительно самая красивая из когда-либо виденных мною женщин. По правде говоря, я даже не представлял, что может существовать некто, являющийся квинтэссенцией самого слова «красота». Но в ней был какой-то внутренний свет, хотя это и не совсем то, что чувствовал я на самом деле. Ее окружала какая-то невидимая, но почти осязаемая аура. Я ощутил эту ауру еще до того, как мои глаза привыкли к царящему в лесу сумраку и я сумел разглядеть ее обладательницу. Если бы, во мне была хоть малая толика присущей квакерам религиозности – я бы, наверное, пал перед ней на колени.
Я дорого бы дал за то, чтобы узнать ее поближе. Правда, нельзя сказать, что хотел бы этого больше, чем встречи с Хэлом Мэйном. Как ни стараюсь, все равно не могу вспомнить, как же он выглядел при нашей случайной встрече. Перед моим внутренним взором отчетливо встают лица тех, кого видел тогда, – и мне кажется, что среди них его нет. Вряд ли ему удалось затеряться среди окружавших меня людей. Но тогда остается предположить только одно: я подсознательно боюсь найти Хэла Мэйна и выяснить его возможности.
Что если он превосходит меня или ни в чем не уступает мне? Тогда отведенная ему в истории роль – быть моим антагонистом, а не союзником.
На этот вопрос я тоже не узнаю точного ответа до тех пор, пока мы не встретимся лицом к лицу.
Он снова сделал паузу, перечитал написанное. Затем продолжил:
А пока мне остается лишь надеяться, что гармонийские милиционеры, взяв его в плен, не причинят ему вреда, а тем более не убьют. Я не очень-то верю Барбеджу. Из-за своего, фанатизма он совершенно не думает о последствиях. В том числе и о последствиях моего гнева.
Эту последнюю часть записки Блейз даже не стал перечитывать. Мысли его уже унеслись к тому, что предстоит сделать на Кассиде, до которой оставалось всего несколько дней полета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172
Первое было связано с решением командира местной милиции повесить трех местных жителей, поскольку ему не удалось взять в плен настоящих революционеров, а также реакцией Тони на этот жестокий приказ.
Я, конечно, мог бы убедить себя, что меня волновало душевное состояние Тони, но это было бы просто самообманом. Я сам не мог допустить этой казни.
Почему я отреагировал именно так – из-за своего отчасти экзотского происхождения или из-за воспоминаний о матери, – значения не имеет. Факт остается фактом: оказавшись лицом к лицу с людьми, которых вот-вот должны были казнить, я повел себя так, что в будущем, при определенном стечении обстоятельств, это может поставить под угрозу все мои планы.
Я всегда говорил себе, что мне, если я хочу еще при жизни добиться изменений в человеческом обществе, придется смириться с неизбежными жертвами – кому-то, выполняя мои приказы, все равно придется умереть.
Но там, на Гармонии, я вдруг понял, что не могу смириться с несправедливой казнью, которая, в принципе, ничто по сравнению с ценой исполнения моих собственных планов.
И повел я себя вовсе не спокойно и разумно. Нет, это была резкая, инстинктивная, бессознательная реакция – как будто я старался защитить себя от какой-то физической угрозы.
Запомнилось мне и лицо майора, когда он услышал, что я запрещаю казнить этих людей.
Я знаю, что мое лицо после стольких лет упражнений и практики не выражало ни малейшей угрозы и оставалось совершенно спокойным. Я уверен, что полностью контролировал свой голос, звучавший совершенно ровно и спокойно. И все же я до смерти напугал его.
Как я могу теперь осуществлять свои планы, если не уверен в том, что меня устраивает цена их воплощения? Я не допустил, чтобы повесили невинных людей. Я был готов убить майора, попытайся он мне противоречить.
И теперь я знаю, как поведу себя в ситуации, которая может оказаться решающей.
Мне остается проводить в жизнь задуманное и надеяться на лучшее. Я просто не в состоянии отказаться от своей мечты о будущем. Те, кто живет сегодня, захватят лишь самый ее краешек. И только их внуки и правнуки в полной мере сумеют реализовать себя. Будущее слишком прекрасно, чтобы не попытаться создать его. Так что пока остается только двигаться вперед. Что я и делаю.
Блейз еще раз перечитал написанное. Затем взял оба листка и сунул их, как и предыдущие, в щель деструктора. И не важно, что они будут уничтожены. Его память навсегда сохранит их содержание вместе с событиями прошедшего дня.
Он еще некоторое время посидел за столом. Казалось, не только его тело, но и ум находятся в каком-то подвешенном состоянии. Сознание пробудилось первым, и Блейз сразу вспомнил: кое-что так и осталось незаписанным, поскольку он плохо представлял, как это можно выразить в словах. Самое лучшее решение проблемы, – сказал он себе, – сесть и начать писать. А слова либо придут, либо нет. Важно было хоть как-то занести свои мысли на бумагу, и вполне вероятно, что это поможет ему прояснить вопрос для себя.
Я не рассказывал об этом Тони, – писал он, – хотя и сам не знаю почему. Особых причин не говорить ей у меня нет. То, что это связано с другой женщиной, не имеет никакого отношения к моим колебаниям – так мне, во всяком случае, кажется, – хотя, честно говоря, если я об этом упомяну, то неудобно будет скорее мне, чем ей.
Блейз остановился и задумался.
И тем не менее я должен войти в собственную память так же, как я вошел в тот лес, – снова начал он, – и передать впечатление, которое произвела на меня Рух Тамани. Возможно, именно в ее отряде находится Хэл Мэйн под именем Говарда Иммануэльсона.
Особенно хотелось бы запомнить то, насколько она поразила меня. И дело не только в ее необычайной красоте, хотя она действительно самая красивая из когда-либо виденных мною женщин. По правде говоря, я даже не представлял, что может существовать некто, являющийся квинтэссенцией самого слова «красота». Но в ней был какой-то внутренний свет, хотя это и не совсем то, что чувствовал я на самом деле. Ее окружала какая-то невидимая, но почти осязаемая аура. Я ощутил эту ауру еще до того, как мои глаза привыкли к царящему в лесу сумраку и я сумел разглядеть ее обладательницу. Если бы, во мне была хоть малая толика присущей квакерам религиозности – я бы, наверное, пал перед ней на колени.
Я дорого бы дал за то, чтобы узнать ее поближе. Правда, нельзя сказать, что хотел бы этого больше, чем встречи с Хэлом Мэйном. Как ни стараюсь, все равно не могу вспомнить, как же он выглядел при нашей случайной встрече. Перед моим внутренним взором отчетливо встают лица тех, кого видел тогда, – и мне кажется, что среди них его нет. Вряд ли ему удалось затеряться среди окружавших меня людей. Но тогда остается предположить только одно: я подсознательно боюсь найти Хэла Мэйна и выяснить его возможности.
Что если он превосходит меня или ни в чем не уступает мне? Тогда отведенная ему в истории роль – быть моим антагонистом, а не союзником.
На этот вопрос я тоже не узнаю точного ответа до тех пор, пока мы не встретимся лицом к лицу.
Он снова сделал паузу, перечитал написанное. Затем продолжил:
А пока мне остается лишь надеяться, что гармонийские милиционеры, взяв его в плен, не причинят ему вреда, а тем более не убьют. Я не очень-то верю Барбеджу. Из-за своего, фанатизма он совершенно не думает о последствиях. В том числе и о последствиях моего гнева.
Эту последнюю часть записки Блейз даже не стал перечитывать. Мысли его уже унеслись к тому, что предстоит сделать на Кассиде, до которой оставалось всего несколько дней полета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172