И Чернышков искал сейчас тот самый «шверпункт», захватили разгром которого позволит развалить всю оборону немцев. Ту самую «избушку лесника», за которую порой разворачивались самые кровавые и ожесточённые, и при взгляде непосвящённого, самые бесполезные сражения.
И эта «избушка», точнее небольшой посёлок Кляйнегерсдорф, был найден. В трех километрах от линии фронта, а это в горной и лесистой местности достаточно большое расстояние, на перекрёстке дорог, в нескольких каменных домах, окружённых каменными же заборами, расположился немецкий опорный пункт. Своим огнём он прикрывал выход из теснины в долину, а сам при этом был закрыт от наблюдения с воздуха вековыми деревьями. Помимо десятка пулемётов из подвалов домов торчали стволы «гадюк», длинноствольных 50-миллиметровых противотанковых, пушек. Во дворах, за каменными сараями тянули к небу свои хоботы крупнокалиберные миномёты. Такой «шверпункт» мог остановить танковую бригаду и заставить отступить, теряя десятки солдат, стрелковую дивизию. Та линия обороны, в которую упёрлись наши части, была только предпольем, настоящее сражение должно было, по мысли немецких командиров, развернуться здесь.
Сразу же в штаб корпуса ушла шифровка о найденном опорном пункте. И ответ не заставил себя ждать – уничтожить противника.
Рота Осназа расположилась повзводно на горном кряже вдоль всей дороги. Отделение управления, а это связист с рацией да сам Чернышков, заняли место рядом со скалой, нависающей над дорогой, ведущей к Кляйнегерсдорфу. Взводы тоже были расположены так, что в любой момент они с места своей стоянки могли нанести огневое воздействие по противнику, пытающемуся воспользоваться дорогой. Конечно, с точки зрения бывалого диверсанта, это было неправильно, стоянка должна находиться вне зоны, в которой предполагаются действия отряда, но у Чернышкова не было времени, а главное, не было насущной необходимости; оборудовать такой схрон.
Атаку назначили на закате. По плану майора, первый и второй взводы должны, после удара нашей авиации, атаковать и уничтожить с тыла гарнизон опорного пункта. Третий взвод блокирует подступы с северо-запада, откуда может прийти подкрепление.
Вооружение, которое осназовцы перетащили через практически непроходимый перевал, составляло по одному крупнокалиберному пулемёту и по противотанковому ружью на взвод, остальные десантники были вооружены либо самозарядками СВТ, либо ППШ. У каждого, помимо всего остального оружия, по пистолету ТТ и по набору метательных ножей. Ну и, само собой разумеется, гранаты в достатке.
Корректировать огонь артиллерии Александр поручил Пилипенко. Незадолго до того, как по-осеннему красный диск солнца коснулся горизонта, где-то в лесу бухнул разрыв фугасного снаряда. Пилипенко, бубня в рацию, поведал артиллеристам, что разрыв снаряда он не заметил, и попросил перенести прицел влево двести, на той же дальности. Через полминуты фонтан грязи взвился из придорожной канавы, и чуть позже беглый огонь нескольких батарей накрыл Кляйнегерсдорф. Со стороны заходящего солнца на посёлок обрушились друг за другом пять звеньев штурмовиков Ил-2. Лётчики издалека давали залп эрэсами, потом, приблизившись, обрушивали на дома и строения потоки пушечно-пулемётного огня и, проходя над целью, высыпали на неё серии мелких бомб. Но Чернышков не торопился начинать атаку, поджидая основной удар, который должна нанести фронтовая бомбардировочная авиация. Вскоре в разрывах облаков, под прикрытием вездесущих «ишачков», появились бомбардировщики Ил-4. Самолёты сделали плавный разворот и, снизившись до полукилометра, легли на боевой курс. На Кляйнегерсдорф страшно было смотреть. Вместо аккуратненьких домишек, мощёных улочек и уютных садиков после удара авиации и артналёта он стал представлять собой дикое месиво расщеплённых деревьев, горящих зданий и лунного ландшафта. Повсюду лежали тела немецких солдат и французских добровольцев. Только после того, как он убедился в том, что самолёты отбомбились, Чернышков повёл своих бойцов вперёд. Осназовцы рывком преодолели огороды, отделявшие дворы усадеб от леса, и начался бой. Дым от бомбёжки и пожаров застелил улицы, и бой сразу же перешёл в перестрелку на короткой дистанции.
В стихии боя Александр чувствовал себя как рыба в воде. Он кувырком в прыжке преодолел невысокий каменный заборчик и оказался на позиции миномётчиков. Немецкие артиллеристы, пережидавшие бомбёжку в неглубоком окопчике, не ожидали увидеть выскочившего, как чёртик из табакерки, осназовца, и ему не составило особого труда положить их одной очередью из ППШ. Тем более что спину ему прикрывали два сержанта, прибывших с пополнением в его роту. И хотя для них это был первый бой в качестве разведчиков-диверсантов, порох они уже нюхали, ребята поливали из ППШ так, что Чернышков забеспокоился, как бы его не зацепили. Справа захлопали гулкие разрывы «лимонок». Это первый взвод начал зачистку домов. Короткие очереди ППШ, гулкие выстрелы СВТ, лающие трели «шмайсеров», разрывы «толкушек», все смешалось в дикую какофонию.
Чернышков, прикрываясь невысокими фруктовыми деревьями, подбежал к стене дома. На мгновение заглянул через окно внутрь, сразу отпрянул. Выхватил из кармана «лимонку», вытащил из нагрудного кармана «разгрузки» взрыватель, быстро вкрутил его и, дёрнув за кольцо, отсчитав до трех, кинул гранату в приоткрытую фрамугу. Взрыв вынес раму, и он сразу же после пролёта осколков перепрыгнул подоконник и оказался внутри. Следом за ним ужом скользнул Коля Грош, а второй, Юрка Платонов, остался на улице, прикрывая тыл.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82