Находясь на камушке, задремавши, открыл глаза и лицезрел при сем
зрелище плывущего, в виде тела, человека, каковой проплыл посредь течения,
под надзорной мне кайфоломней. Тело положением своим было премного
изумлено, но изрядно в лицевом выражении судя. Для изучения сего явления я
бросил в него камушком, но промахнулся. Оно плыло к заливу, быстриной
речки увлекаемо. О чем и докладываю Вашему Кайфоломству.

9
К исходу четвертого дня путешествия Уинки замедлил шаг и спросил у
короля Абессинских морей:
- Далеко до зеленого колодца?
Реакции на это не последовало. Они продолжали столь монотонно
продвигаться вперед по скрипящему фиолетовому песку. Впереди навязчиво
маячил фонтан Лотостроф. Где-то в горах, подальше, угадывались контуры
башен Гнилой деревни, а справа, в трех часах ходьбы, возвышались вершины
Черного леса. Уинки различал даже поблескававшие на солнце таблички с
крестов погоста Тарталак. Однако его туманные, в родном смысле слова, ибо
голова и плечи были окутаны самым что ни есть городским настоящим серым
туманом, проводник, повинуясь одному ему ведомым приметам, вел его через
пустыню и не сворачивал с таиственного маршрута. А Уинк совсем не имел
желания идти через пустыню в одиночку, твердо памятуя наставления Маяка
Стрюкенбаха. Он с удовольствием смотрел на серые замшелые плиты, нагретые
солнцем, шелест зеленых волн, разбивающихся о песок, надтреснутый низкий
голос Маяка, повествующий о странных cвойствах пустыни, простирающейся
между ними и таким казалось бы, недалеким лесом. От этих столь приятных
размышлений его отвлек шепот, ясно раздающийся где-то между ребрами
затуманенного короля.
- Да нет, Уинки, нам осталось прошествовать лишь до фантана, а оттуда
путь свободен, так как подле него пустыня кончается.
Трудно описать, как это сообщение обрадывало Уинка. Дело тут не
только в том, что однообразные странствия по жарко-фиолетовой пустыне
былиспособны утомить и более спокойного человека, нежели наш герой.
Разгадка крылась в самой пустыне. вот почему близкий конец пути обрадовал
его и лишний раз подтвердил прозорливость старика Маяка Стрюкербаха,
порекомендовавшего ему сметливого проводника.
Дело в том, что пустыня Эф испокон веков обладала таинственными,
загадочными свойствами, которые превращали ее из обычной второразрядной
пустыни в место в высокой степени примечательное. Путешественник,
переступивший ее границы, находился обычно в полной уверенности, что
пересечь ее не составит никакого труда, если действовать вполне, алогично
тому, что в обиходе носит название "один раз плюнуть". К исходу первого
года пути он обычно расставался с этим заблуждением. Спасти его могло
только чудо, явившееся в образе проводника, который одним ему известным
путем совершал переход в пустыне, такой маленькой на первый взгляд. Если
это не случается, путешественник обречен, ибо в пустыне Эф можно было идти
всю жизнь, не дойдя, однако, до ее края. Здесь случаются разнообразные
умопомрачительные штучки с пространством и временем. Раздвоение личности
здесь вполне обычное дело, а уж на пространственные деформации сверстки
горизонта никто внимания не обращает.
На знаменитого первопроходца Йогафа Альваоха здесь напали жидкие
леопарды, заставив маститого исследователя съесть три тома своих путевых
записок, что побудило его впоследствии отказаться полностью от
писательской карьеры, и до конца концов бледнеть при виде чистого листа
бумаги.
Сюда, на закате своей жизни удалился ученик Гратулитро Бренау
Вобосвийский, решив оставшееся до смерти время посвятить рассуждениям о
бренности всего имущего. Каково же было удивление его ученых коллег, когда
по истечении весьма короткого времени они столкнулись с ним в самом
дешевом кабаке села Труппендорф, причем великий ученый выглядел весьма
помолодевшим и веселым, восседая без всякого зазрения совести с кружкой
пенистого браво в одной руке и талией соблазнительной блондинки в другой.
Бренау толковал о воздушных ваннах и чувственных воздействиях, причем
блондинка хихикала так, словно ее щекотал целый полк профессиональных
совратителей.
Другой же ученик Гратулитро Зил дель Кротио, придя однажды в пустыню
для эксперемента по получению живых карпов из хорошо высушенного песка,
встретил там приблизительную свинью и после полуторочасовой беседы с ней
отрекся от своих научных взглядов и ушел в глубь пустыни с тем, чтобы
основать там курсы по отвинчиванию гвоздей.
Где-то, в этой забытой богом пустынной области, скрывалась система Эф
от которой пустыня получила свое имя. В свое время фракция Черной Пятки
возглавляемая Бруклером Съю б-ым, отрядила экспедицию для отлова этой
таинственной системы, с тем, чтобы доказать, что такой вовсе не
существует. Но несмотря на педупреждения, Джунглио Смака, единственного в
мире специалиста по системе Эф, они напали на следы системы и углубились в
поиски настолько, что сгинули совершенно. Говорят, что летающие раки до
сих пор доставляют в Оккервильскую Академию Наук письма от этих искателей
научной истины. Только они написаны на никому ныне неведомом
древнеабруйском языке, и поэтому совершенно нечитабельны.
Однажды к фонтану Лотостроф выбежал оборванный человек по имени
Ослот, который во всеуслышание прокричал, что он нашел путь к дому
волшебника Эф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18