— У меня еще со вчерашнего дня всего полно. И ты это знаешь. Сегодня я не смогу работать. И незачем тебе со своим щенком крутиться здесь, понял?
Кемми ничего не сказал, он лишь обвел языком вокруг рта, чтобы собрать капли дождя, стекавшие по лицу.
— А твой отец или мать — кто у вас там за главного? — должно быть, совсем спятили, если пустили тебя в такой день?
Кемми опустил глаза.
Поль посмотрел сначала на мальчика, ногой рисовавшего что-то неразборчивое на мокром песке, потом на щенка, усевшегося рядом на задние лапы. При каждом движении его хвоста оставался неясный узор, он завилял хвостом, когда Поль стал вытаскивать из пакета еду. Так вот, оказывается, в чем дело? Они пришли поесть.
Поль зажег сигарету и, затянувшись, стал наблюдать, как мальчишка принялся уверенно сооружать временный очаг из камней на самом сухом месте под брезентовым навесом.
Если этот проклятый дождь зарядит надолго, подумал с раздражением Поль, то черта с два он сможет заработать себе на еду, не говоря уже о мальчишке и его собаке.
— Малявка! — позвал он.
Лицо мальчика появилось у ветрового стекла, рот полуоткрыт, брови высоко подняты от неясного предчувствия чего-то недоброго. Поль взглянул на мальчишку, чувствуя, как закипает злость за его чуткую впечатлительность, слишком сходную с его собственной, и испытывая отвращение к этим испуганным глазам, отражавшим, как в зеркале, его собственные тревоги и волнения.
— А теперь, когда ты закончил все дела, малявка, когда ты и твоя собака наелись, пора отправляться домой. Переоденься во что-нибудь сухое и посиди дома до завтрашнего утра. Смотри, тебя словно окунули в море. Скажи матери, чтобы она дала тебе какой-нибудь плащ, когда завтра пойдешь за молоком и продуктами. Да попроси у той женщины сигареты. Если придется просидеть здесь еще целый день, мне нечего будет курить. Не забудешь?
Губы мальчика дрогнули.
— Нет, босс. Я не забуду.
Он все стоял, будто ожидая еще каких-то приказаний. Щенок прижался к его ногам, с неохотой отойдя от еще красных углей, источавших тепло.
— А теперь убирайтесь, — резко сказал Поль.
— Хорошо, босс. Мы уходим. Пока до свиданья.
— Не пока, упрямец ты этакий, — крикнул Поль вдогонку. — А на весь сегодняшний день.
— И на сегодняшний вечер, — сказал Кемми щенку, когда они вышли на дорогу к Голове Дьявола.
Поль снова лег в машине и стал смотреть, как дым от сигареты кольцами поднимается вверх и медленно уплывает в окно.
Он взглянул на часы. Десять утра. Впереди еще целый день. Только вечером сможет он закутаться в спальный мешок, принять снотворное и забыться.
Полю стало невмоготу это праздное безделье, он больше не мог просто лежать, выкуривая одну сигарету за другой. Его вновь окрепшие мышцы требовали деятельности, кожа нуждалась в холодной воде, но море бушевало, громады волн угрожающе опрокидывались на берег.
Поль подумал, что такие волны он принял бы с восторгом, когда впервые приехал сюда, а теперь… теперь он на хотел рисковать. «А что ж тут, собственно, рискованного? — иронически усмехнулся Поль. — Разве у тебя, изуродованного болвана, осталось что-то, чем можно рисковать?»
Время тянулось медленно. Поль выпил холодное молоко, а когда снова проголодался, открыл банку сардин. Потом лег, слушая в полудремоте, как хлещет по брезенту дождь, как бурлит переполнившийся ручей, сбегая к морю.
Глава двадцать первая
На следующее утро, едва ненадолго остановился дождь, Кемми и щенок, подгоняемые голодом, выбрались из пещеры. Со вчерашнего дня, с самого утра, они ничего не ели. Пока они лежали ночью в пещере, закрывшись сырым мешком, шерсть у щенка просохла, но свитер и шорты Кемми по-прежнему были холодными и влажными.
Мальчик и щенок прошли через намокший кустарник. С веток сыпались капли воды.
Кемми чувствовал, как весь продрог.
Кемми перелез через забор и зашагал к маслодельне. Он остановился в дверях веранды и увидел профиль хозяйки.
Хозяйка кивнула мальчику. Он сделал несколько шагов и остановился, боясь, что его грязные ноги испачкают кафельный пол, а стекавшая с одежды вода оставит лужицы. Женщина подошла к нему, ее румяное лицо в сумрачном свете казалось еще более румяным.
— Ах, бедный ты мой, — громко сказала она, — ведь ты же насквозь промок. Разве у тебя нет другой одежды?
Он покачал головой.
Она потрогала его свитер, шорты и заворчала:
— Спросили бы у меня, уж я бы точно сказала, что ты успел изрядно простудиться. Смотри, как у тебя течет из носа и как ты чихаешь. Не знаю, что думают твои мерзкие родители, но только стыдно так бездушно относиться к ребенку.
Мальчик опустил глаза. Он покачал головой, не сказав ни слова, но всем своим видом показал, что никак не может согласиться с таким обвинением.
— Ну, ладно, давай сюда бидон и снимай поскорее штаны и свитер, я их повешу к огню на кухне.
Мальчик решительно затряс головой, хотел сказать, что на нем больше ничего нет, но не успел и глазом моргнуть, как женщина уже сняла с него свитер и стянула штаны. Его худенькое дрожащее тельце предстало перед ней обнаженным.
— У меня нет трусов, — виновато сказал он.
Хозяйка маслодельни беззлобно засмеялась.
— Ничего, меня можешь не стесняться. У меня тоже нет таких, которые подошли бы тебе по размеру.
Она прошла в дальний конец веранды и сняла с гвоздя старый, с заплатками, пиджак.
— Надевай-ка вот это, на обратном пути снова заглянешь сюда. Твои вещи к тому времени высохнут.
Кемми посмотрел на нее умоляющим взглядом:
— А как же я буду без штанов?
Женщина громко засмеялась.
— Хватит с тебя и этого. Ты ведь еще совсем маленький, а пиджак, смотри, какой длинный, я вот тут заколола булавкой, никто ничего не увидит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59