Она наказана за расистские предрассудки. Косвенная виновница гибели сына, она могла помешать его отправке в Малайю, но не сделала этого, надеясь излечить Кристофера от непонятного и постыдного увлечения девушкой-аборигенкой, «цветной».
Кьюсак заставляет свою героиню пересмотреть прошлое — после неудавшегося самоубийства в ее руки попадает дневник сына В этом нелицеприятном зеркале шестилетней давности предстают и бывший муж Тэмпи Роберт Армитедж, отец Кристофера, — финансист, оценивающий и людей в денежном выражении, с традиционно-буржуазными понятиями о респектабельности, и ее возлюбленный Кит Мастерс — «наглый волк», насквозь продажный журналист, претендующий, однако, на современную широту взглядов, и сама Тэмпи, жрица Красоты, поющая с чужого голоса. Дневник, написанный языком молодежной исповедальной прозы, получившей широкое распространение после романа Джерома Сэлинджера «Над пропастью во ржи», — это и способ показать умного, наблюдательного, замкнутого юношу, для которого математика с ее неопровержимой логикой — единственная отдушина в отвратительном сумбуре всеобщей погони за деньгами и престижем. Ему не по себе и в старомодном отцовском доме, и в американизированном салоне матери и Кита, в частной школе для элиты, питомцы которой не заходят в мечтах дальше места в правлении компании, и в лагере для новобранцев, где муштра должна выбить из солдатских голов все «лишнее». Он чувствует себя «как дома», наслаждаясь теплотой и взаимопониманием, лишь в семье, родоначальник которой — старый моряк-швед, взявший в жены аборигенку.
Это — вариант австралийской утопии, маленькая изолированная община аборигенов на полуострове, где все любят и уважают друг друга, кормятся рыбной ловлей и урожаем с фруктовой плантации и привязаны к старому дому, наполненному шумом и запахами моря, с натертыми воском полами, с камином, с подзорной трубой, в которую Капитан рассматривает звездное небо. Романтично и увлечение Кристофера внучкой Капитана Занни — «черная молния» воспламенила его чувства, новым светом осветила жизнь.
Однако посягательства дельцов, задумавших выстроить на полуострове отель для туристов, на клочок земли Свонбергов, конфликт, в который втянута и Тэмпи, — сама реальность. Дело о выселении Свонбергов предвосхищает упорную острую борьбу аборигенов за земельные права, развернувшуюся в 70-е годы (прежде всего между аборигенами Севера и горнодобывающими монополиями, рвущимися к богатствам, заключенным в недрах их земель).
Тэмпи, которая откликается на призыв Свонбергов о помощи, уже не холодное божество с телевизионного Олимпа. Крушение пробудило в ней способность к сочувствию — она впервые задумалась над тем, что стоит за письмами женщин, обращавшихся к ней за советом. Она теперь сама нуждается в сочувствии. Вступаясь за Свонбергов в память сына, искупая вину перед ним ради внучки Кристины, о существовании которой она не подозревала, Тэмпи под конец начинает сознавать себя лично причастной и к бедам аборигенов и к длительной и тяжелой борьбе, которую они ведут. Встречи Тэмпи с мэром Уоллабы, ближайшего к жилью Свонбергов городка, с управляющим резервацией, с полицейскими в захолустной Уоллабе и столичном Сиднее, творящими произвол и насилие над аборигенами, вплоть до рукоприкладства, выстраиваются в лестницу расизма, ведущую к верхам австралийской бюрократии.
Быть может, Тэмпи, не имея никакого опыта в подобных делах, опустила бы руки, запуганная недвусмысленными угрозами, не будь у нее перед глазами пример самих аборигенов. Опровергая расхожие расистские представления о чернокожих австралийцах как жалких попрошайках, никчемных существах, по своей биологической природе не поддающихся цивилизации, Кьюсак нарисовала аборигенов послевоенной формации, приобщившихся к современной культуре, полных достоинства людей, которые могли бы достигнуть гораздо большего, если бы им не чинили препятствий: Джед, мастер на все руки, окончил техническое училище, работал на сталелитейном заводе, бывший солдат Пол сражался с японскими захватчиками на Новой Гвинее, умелая санитарка Занни вполне справится и с обязанностями медсестры. «Мы ничего не добьемся, пока не начнем бороться», — говорит Джед, и в его правоте убеждаются и те из Свонбергов, кто думал, что достаточно вести себя, как «воспитанные белые», и можно жить спокойно и счастливо.
Роман заканчивается обнадеживающе: благодаря Тэмпи столичная пресса предает гласности изгнание Свонбергов. Можно было бы подивиться такой отзывчивости буржуазной печати — куда правдоподобнее первая реакция редактора Мастерса, не желающего ввязываться в столкновение горстки черных с властями. Но писательница прекрасно понимает и дает понять читателю, чего стоит «свободная пресса». Просто у газетного магната, отдавшего приказание поддержать Свонбергов, есть соображения, и небескорыстные, личного порядка.
Роман «Полусожженное дерево» вышел в разгар кампании за прекращение агрессии США во Вьетнаме и позорного соучастия в ней Австралии. Вьетнам был социально-критическим фокусом австралийской литературы конца 60-х годов. Под требованиями остановить кровопролитие и вывести австралийские войска ставили подписи литераторы разных взглядов — цвет литературы. Со стихами протеста выступали крупнейшие поэты — Р. Д. Фицджералд, Джудит Райт, Дэвид Кемпбелл, Джон Мэнифолд. В сиднейском Новом театре шел спектакль «На сцене Вьетнам». «Да, разумеется, это — решительное выступление против войны во Вьетнаме», — прокомментировала свой роман Кьюсак в интервью газете «Острэлиен».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59