Что, если он больше не придет? Эта мысль была невыносима для Энджелины, и она крепко прижала к себе сестру, надеясь, что, успокаивая Хлою, постепенно успокоится сама.
– Помоги… мне, – Хлоя закашлялась. Энджелина почувствовала, как неровно бьется сердце сестры. А может это колотилось ее собственное сердечко? Энджелина ни в чем не могла быть уверенной.
– Спокойнее, милая, – она не знала, кому говорит это, себе или сестре.
Увидев, как расширились от страха глаза Люки, Энджелина приказала:
– Завари еще чаю. Да поскорее!
– Да, мэм, – служанка поспешила к двери.
Энджелина была всецело поглощена своей сестрой, когда раздался сдавленный крик Люки. Подняв глаза, Энджелина увидела, что на пороге стоит мужчина.
Роуэн слышал, как сдавленный голос, принадлежавший, по-видимому, сестре Энджелины, произнес дорогое ему имя. Неужели он снова в прошлом? Или просто слышит голоса тех, кто находится там? Он пошел на голос и вскоре увидел великолепные черные очи Энджелины, той женщины, которую боялся больше не увидеть.
Энджелина не верила своему счастью.
– Все хорошо, – успокоила она Люки. – Это друг.
Роуэн услышал в этих словах долгожданное приглашение. Увидев, в каком состоянии находится Хлоя, он подошел ближе к ее постели и требовательно произнес:
– Дайте-ка взглянуть.
Услышав это, Энджелина не стала задавать вопросов, а высвободилась из объятий Хлои и встала с кровати. Несмотря на то, что ей было неприятно оставлять сестру даже на минуту, Энджелина отошла в сторону. Роуэн занял ее место.
Хлоя со страхом и тоской взглянула на сестру. Роуэн перехватил этот взгляд и, улыбаясь, заверил ее:
– Все будет хорошо. Я врач, – он приложил пальцы к артерии на ее шее. Пульс трепетал под кончиками его пальцев, как пойманная бабочка.
– Я… не могу… дышать, – шепотом пожаловалась Хлоя.
– Знаю, – ответил Роуэн, – но постарайтесь не бояться. Страх только мешает вам дышать. – Не теряя ни секунды, он приказал: – Подложите еще подушек.
Люки бросилась выполнять его распоряжение.
– Дышите медленно… еще медленнее…еще… – тихо говорил Роуэн Хлое, словно гипнотизируя ее. – Молодец. У вас прекрасно получается. – Повернувшись к Энджелине, он приказал: – Откройте окна, насколько можно. И принесите мне что-нибудь вроде веера.
Распахнув окно, Энджелина попросила Люки принести из спальни веер. Промолвив, как всегда «да, мэм», Люки бросилась выполнять поручение.
– У Хлои нелады с сердцем, – пояснила Энджелина. – Причем с самого детства. Это началось после того, как она переболела лихорадкой.
– Возможно, лихорадка была ревматического происхождения. Если так, то она повредила митральный клапан. Именно этим вызваны диспноэ и неровное сердцебиение, поэтому Хлоя так легко утомляется.
– Что такое митральный клапан? – спросила Энджелина.
– В сердце есть клапаны, которые открываются и закрываются по мере тока крови. Митральный клапан находится с левой стороны.
– А что такое диспноэ?
– Одышка. Разве ваш врач не объяснил вам этого? – Роуэн знал, что в девятнадцатом веке врачи уже обладали подобной информацией.
– Мне кажется, доктор Форстен считает всех женщин тупицами.
Роуэн взглянул на Энджелину, и его губы тронула чуть заметная улыбка:
– Что ж, вы, женщины, еще посчитаетесь со всеми Форстенами в мире, – он видел, что у нее вертится на языке вопрос, но Энджелине не суждено было задать его, ибо в этот момент вернулась Люки, неся прелестный шелковый веер. Роуэн взял его и принялся помахивать перед лицом Хлои.
– Дышите медленно, спокойно, – снова проговорил он. – Скоро вам станет легче. Какие лекарства она принимает? – спросил Роуэн у Энджелины.
– Дигиталис. Раствор в чае. Люки как раз собиралась приготовить его. Роуэн взглянул на служанку.
– Поторопитесь, – вежливо, но твердо приказал он.
– Да, сэр, – с этими словами Люки вышла.
– Все будет хорошо, – обратился Роуэн к Хлое.
Девушка откинулась на подушки, и он обмахивал ее веером. Она все еще была бледна, но дыхание ее казалось теперь более ровным.
Энджелина опустилась на пол рядом с кроватью, смяв пеньюар, и взяла ледяную руку Хлои в свои: – Все будет хорошо, – эхом повторила она. – Вот увидишь, ma petite, я же говорила, что ты сможешь дышать.
Роуэн обратил внимание на то, какая забота звучала в голосе Энджелины. Ее волосы в беспорядке падали завитками на плечи. Не в силах сдержать себя, Роуэн задумался, каковы они будут на ощупь, когда обовьются вокруг его пальцев. Как атлас? Как шелк? Как будто он умер и попал в рай?
Словно прочитав его мысли, Энджелина подняла глаза. Некоторое время они молчали.
Затем она призналась:
– Я уж думала, что вы не вернетесь.
– Я тоже этого боялся, – ответил Роуэн, вспоминая, как мучился всю неделю.
Распространяться дальше на эту тему не позволяло время. Роуэн задал вопрос, давно не дававший ему покоя:
– Как ваши дела?
«Теперь, когда вы здесь, все хорошо», – ответили глаза Энджелины. Вслух же она произнесла лишь:
– Все в порядке.
– Где он? – Роуэн не мог заставить себя назвать Галена ее мужем.
Энджелину обрадовало, что он не произнес этого слова. Оно должно было стать самым приятным для ее слуха, но вместо этого стало ненавистнее любого ругательства.
– Ушел. Не знаю, когда он вернется. Роуэн знал, что уже за полночь. То, что Гален может появиться в любой момент, подстегивало его. Разумеется, он нервничал, но не мог уйти, пока состояние Хлои внушает опасения. Роуэн надеялся, что сможет пробыть в прошлом достаточно для того, чтобы помочь ей. Что будет, если он исчезнет на глазах Хлои? Или если его исчезновение увидит служанка, возвращаясь в комнату?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99