– Кто вы? – спросил я его по-английски.
– Я присматриваю за вами, – отвечал он. – Я принадлежу к медицинскому корпусу. Пока я не доктор. Я исполняю обязанности брата милосердия. Вы перенесли тяжелую операцию, но теперь состояние ваше не внушает никаких опасений. Вы почти здоровы, и сегодня доктор разрешил вам встать.
– Значит, я поступил правильно, когда встал, хотя и без вашего разрешения.
– Нет, именно с нашего разрешения, – улыбнулся мой собеседник.
– Не понимаю. Когда это разрешение было мне дано? Почему вы знали, что я исполнил его? Вас не было в комнате.
– Вот видите, сэр, эти приспособления, – он указал мне на непонятные предметы, возбудившие раньше мое любопытство. – Благодаря им я могу знать все, что происходит в этой комнате. Из очень отдаленного места я могу всё видеть и всё слышать, и передавать вам свои распоряжения так, что вы об этом и не подозреваете. Я видел, что вы проснулись, я видел, как вы прощупывали у себя на спине рубцы, оставшиеся после операции. Я знал, что вам разрешено сегодня встать, и передал вам это разрешение.
– Но каким путем вы передали его? – воскликнул я. – Я не слышал никакого приказания или разрешения.
– Оно непосредственно шло к вам в голову и претворилось в желание, спокойным голосом ответил он.
Я сидел некоторое время в молчании: так удивителен мне казался его ответ.
– Как вас зовут? – наконец промолвил я.
– Номер…
– Я вижу ваш номер, я хочу знать ваше имя, как мне вас называть.
– Так и называйте: номер такой-то, имени мы не имеем. Впрочем, среди своих близких мы называем друг друга условно. Меня зовут Гай, хотя это вовсе не соответствует особенностям моего характера.
– А почему вы носите такой большой номер? – осведомился я.
– Нас здесь очень много, я занимаю место 4220-е в 109-м разряде. Каждый разряд заключает 10000 человек.
– У вас должна быть какая-нибудь фамилия. Почему вас не называют по фамилии отца? – подумав, спросил я.
– У меня нет отца.
– Но у вас есть мать?
– У меня нет матери.
– Вы хотите сказать, что у вас нет ни отца, ни матери? Вы шутник.
– Нисколько. Я не шучу, сэр. Отцы и матери имеются у вас, чужестранцев, у нас же нет родителей, – так же спокойно возразил мой собеседник.
В это время медная дверца на стене около двери открылась с особым металлическим звоном, как будто прозвучал легкий гонг.
Брат милосердия быстрыми шагами подбежал к этой дверце и взял с подставки небольшую тарелку и подносик со стаканом какой-то жидкости, поставил всё это передо мной на легкий передвижной столик.
– Ваш завтрак, сэр.
Я увидел знакомые мне уже три таблетки.
– Я оставляю вас, так как мне надо спешить по делам.
И он, не дожидаясь ответа, скрылся за дверью. всё виденное и слышанное так меня поразило, что я машинально проглотил всё поставленное передо мною и только тогда спохватился, что уже окончил свой завтрак. В это время в комнату вошел высокий, одетый в совершенно такой же костюм, как у моего первого посетителя, человек с номером 8912 на груди.
Впрочем, он отличался от первого цветом волос: он был брюнет, в то время как брат милосердия был блондин. На костюме у него не было никаких цветных нашивок. Лицо – ни мужское, ни женское. Он начал убирать комнату, причем прежде всего взял со стола посуду, оставшуюся после моего завтрака и, спрятав в нишу, захлопнул дверцу с тем же самым характерным металлическим звоном. Потом открыл дверцу другой ниши, и я тотчас же почувствовал на себе движение воздуха, быстро увлекаемого из комнаты невидимым вентилятором.
Я продолжал сидеть на стуле посреди комнаты и безмолвно наблюдал за действиями пришельца. Наконец я спросил:
– Вы исполняете обязанности слуги?
– Да, сэр.
– Скажите, вы давно здесь служите?
– Всего два года.
– Чем вы занимались раньше?
Я задавал вопросы, чтобы выяснить себе положение, которое казалось мне непонятным.
– Я служил в общественных казармах.
– А прежде этого чем занимались?
– Учился.
– Сколько вам лет?
Сам я не мог бы ответить на этот вопрос, настолько неопределенным казался мне возраст этого человека.
– Мне десять лет.
– Десять лет! – воскликнул я. – Вы что, смеетесь надо мной?
Я в негодовании соскочил со стула и, подбежав к слуге, схватил его за плечо.
– Вы принимаете меня за какого-то дурака?
– Я говорю вам сущую правду, сэр. Это у чужестранцев принято говорить неправду. Мы не знаем лжи.
– Да, но как же вам может быть десять лет, когда вы выше меня на целую голову? Вы – взрослый, мужчина, а не мальчик.
– Конечно, я взрослый, – вежливо ответил слуга, – но мне десять лет. Вот брат милосердия Гай немного моложе, ему еще не исполнилось девяти.
– Но это черт знает что! Вы хотите, чтобы я поверил всем этим вашим дурацким шуткам! – вскричал я и, не желая больше разговаривать, отошел к окну.
Но то, что я здесь увидел, сразу охладило меня, и я почувствовал, что готов поверить всему.
Совсем близко от моего окна, на балконе четвертого этажа появился странный, очень толстый человек с высокой острой шляпой на голове и небольшим ящиком на спине. Он подошел к краю балкона, на котором не было перил, и вдруг за спиной у него выросли длинные серые крылья. Он взмахнул ими и бросился вниз головой. Через мгновение я уже видел его над крышами соседних домов. Я понял тогда, что те порхающие в воздухе существа, которых видел раньше, были люди; и теперь еще их можно было видеть вдали несущимися по всем направлениям. Нет, право, для меня всего этого слишком много. Я почувствовал сильную слабость, в глазах потемнело, я с трудом добрался до кресла, где и потерял сознание. Когда я очнулся, передо мной стоял опять кто-то в сером, такой же высокий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152