– И вы пришли ко мне.– Да. Вы можете нам помочь?Филина стала пристально смотреть на огонь. Это продолжалось так долго, что Кэрин подумала, что та заснула. Но она вдруг встрепенулась:– Покажи мне свою руку.Кэрин посмотрела на Криса, потом неуверенно встала, подошла к цыганке и протянула ей свою руку. Та взяла ее своими костлявыми пальцами. У старухи была на удивление сильная рука. Она стала вертеть ладонь Кэрин в разные стороны, разглядывая все линии, и что-то бормотала на непонятном языке.Через несколько минут филина отпустила руку Кэрин и повернулась к Крису:– Теперь ты.Крис подошел и протянул ей свою руку. Филина только скользнула по ладони взглядом и сразу же оттолкнула ее.– Я не могу вам помочь, – заявила она.– Но что вы там увидели? – спросила Кэрин.Филина взглянула на нее. На губах старухи появилась дьявольская усмешка, сделавшая ее лицо похожим на череп.– Есть вещи, которых лучше не знать.– Бога ради, скажите, – сказал Крис. Он достал бумажник, раскрыл его, – Мы вам заплатим. Скажите, сколько нужно.Старуха издала сухой гортанный звук, который должен был означать смех:– Ваши деньги мне не нужны. Если вы так уж хотите знать, садитесь, я вам расскажу. Только пеняйте потом на себя.Крис нетерпеливо засунул бумажник в карман. Вернулся обратно и сел на старый стул. Кэрин осталась рядом с цыганкой.Та помедлила, посмотрела на огонь и произнесла:– Я прочла на ваших ладонях одно и то же. Я видела боль. И кровь. Много крови... И смерть.– Нет! – сорвалось с уст Кэрин, прежде чем она успела подумать.Филина стрельнула глазами:– Вы что, принимаете меня за уличную гадалку? Чего вы ожидали? Что я вам расскажу о долгой жизни, счастливом морском путешествии, о неожиданно свалившихся откуда-то деньгах? Или о прекрасном незнакомце, которого вы встретите? Ба!.. Вы спросили меня, что я увидела на ваших ладонях. И я вам ответила. А сейчас идите.Крис встал, взял Кэрин за руку, поддерживая ее.– И мы ничего не сможем сделать? – спросила Кэрин.– Все в ваших руках. Возможно, у вас есть шанс.– Сможем ли мы скрыться?Цыганка отрицательно покачала головой.– Нет такого места. Ваша судьба здесь, и вы не сможете убежать. Здесь все закончится.– Закончится?! – резко сказал Крис. – Что вы имеете в виду? Какой конец?Старуха повернулась к огню, ничего не ответив.– Крис, сколько времени? – вдруг спросила Кэрин.Крис посмотрел на часы. Потом направился к выходу и откинул шкуру. Солнце уже заметно продвинулось к горизонту.– Пора идти, – сказал он.Кэрин направилась к выходу. Крис достал два доллара, вернулся к цыганке и протянул ей. Она продолжала сидеть, не замечая его. Тогда он положил деньги на стул и вышел.Путешествие обратно заняло гораздо меньше времени. Ослы, зная, что идут домой, семенили гораздо быстрее. До дома Гуиллермо они добрались уже в сумерках. Горы сзади выглядели как-то жутко.Кэрин сразу же увидела Луиса, стоящего около своего такси. Они вручили burros Гуиллермо и побежали к машине. Заскочив в нее, они почти автоматически захлопнули дверцы, закрыли стекла.– Смотри-ка, какие мы быстрые, – с натянутым смехом сказал Крис.– Да, – сказала рассеянно Кэрин, с тревогой глядя в окно. – ...Минуточку...И тут все ясно услышали вой, донесшийся из чаппараля, росшего неподалеку. Глава 24 Рой лежал в кустах у обочины дороги и внимательно наблюдал, как его бывшая жена и бывший друг забираются в старенькую машину. До них было каких-то тридцать ярдов. Как они были открыты в тот момент для мощной атаки волка. Солнце на западе уже почти коснулось горизонта. Но последние лучи не давали ему превратиться и защищали этих людей. Пока.Тени в сумерках все сгущались, пока наконец не слились в кромешную мглу.Рой снял рубашку, затем скинул ботинки, снял штаны и положил все это рядом. Он лежал обнаженным в быстро наступающей ночи, которая позволит ему начать превращение.Вдруг его мышцы напряглись и конвульсивно задергались. Голова повернулась, и уже пожелтевшие глаза стали смотреть на грязную проселочную дорогу, ведущую к шоссе. Все кости захрустели в сочленениях. Он встал на четвереньки, выгнул дугой шею. Вдруг острая боль пронзила все его тело. Затем пришел восторг. Дикая, пьянящая радость освобождения из-под гнета человеческого разума.Волк вышел на дорогу. Вдали все еще были видны задние красные фары машины.Волк задрал морду к небу. И завыл – то был вопль ненависти и в то же время вызов.За домом Гуиллермо, в хлеву, burros раскрыли глаза и насторожили уши. Они беспомощно глядели в темноту, в их мягких, кротких глазах явственно отражался страх.Гуиллермо высунулся на улицу и стал всматриваться в темноту. Он ничего не увидел и быстро закрыл дверь. В дверь кто-то заскребся. Гуиллермо стал придвигать к двери шкаф.Снова, уже под самой дверью, раздался вой, но он звучал уже как-то мягче. Хозяин burros вжался в угол и задрожал от страха. Против оборотня эта хлипкая дверь была не большей защитой, чем если бы дом был из картона. Но Гуиллермо мог не опасаться. Он был не нужен: он ничего не знал. Но были другие люди, которые не должны так легко отделаться. Особенно один человек, который должен узнать цену предательства. Волк повернулся и побежал в горы. * * * Пламя все уменьшалось, пока не остались одни только тлеющие угли в костре в доме цыганки. Она сидела со скрещенными ногами, не изменив положения с того момента, как эти мужчина и женщина ушли. Деньги, которые оставил мужчина, остались нетронутыми. Хотя ночь была холодной, Филина не сделала даже движения, чтобы возродить умирающий огонь. Она знала, что это ей не понадобится.Она прожила долгую жизнь. Сколько же? Восемьдесят? Девяносто? Она не помнила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42