Хуже, когда недоверие переходит в свою ненаучную разновидность – нежелание присмотреться внимательней. Впрочем, и тому есть аналогия. Когда Галилей изобрел телескоп и открыл спутники Юпитера, ему упорно не верил праведный иезуит Шейнер. Несколько смущаясь легкой возможности разрешить спор, Галилей предложил ему глянуть в телескоп. «Даже не хочу смотреть!» – гордо ответил Шейнер.
Склонность специалистов любой отрасли знания утверждать, что на сегодня в их области мир окончательно объяснен, – лишь расписка этих специалистов в своей бесплодности.
Неизбежность открытий – счастливая обреченность удивительного двадцатого века. Прекрасно сформулировал свой оптимизм один из лидеров поиска в области психологии: «Мы закроем брешь между нашим пониманием атома и нашим пониманием мозга».

Очень краткое послесловие


в котором рассказанному подводится итог

Природой в нас счастливо заложено любопытство, свойственное, впрочем, всему живому. А вот неуспокоенность, неудовлетворенность достигнутым – черта исключительно человеческая (насытившемуся и укрывшемуся от опасности зверю мир временно безразличен). Высокое это свойство издавна названо святым недовольством. Оно и движет науку, в свою очередь ведущую прогресс.
Значительный и грандиозно возросший в последние годы интерес мировой науки к проблеме «Человек» во многом объясняется стремлением познать законы нашей психики, тайны наших согласий и раздоров, контакта и разобщенности, чтобы выработать, поднять человека до звания Человека. Чтобы суметь создать на планете коммунистическое общество будущего, о котором веками мечтало поколение за поколением. Борьба за этого Человека происходит вокруг каждого из нас, и поэтому все мы в долгу перед общей целью. Ибо «быть человеком – значит сознавать свою ответственность» (Сент-Экзюпери).
Однако разобраться в человеческой душе, в тайнах нашей психики, люди, казалось бы, пытались уже с незапамятных пор.
Пытались. Но с пустыми руками. Средства исследований, которые дарует сейчас психологии прогресс множества других наук, – это мощный и, в сущности, лишь в нашем веке появившийся инструмент, рычаг познания. Новые приборы – новые методики. Добытые знания – новые гипотезы. Для их поверки – новые исследования. И все это – на прочнейшем фундаменте кристально материалистической картины мира (то, что наука обрела тоже еще совсем недавно).
За каждым движением вперед – новая бездна проблем, сомнений и загадок. Сотни вопросительных знаков, которыми художник украсил внутренние стороны обложек этой книги, – лучший символ сегодняшних исследований мозга. Но в науке только поле, засеянное вопросительными знаками, дает новые всходы. Ибо в самом появлении вопроса, в возможности научной постановки его уже есть обещание ответа.
Но послесловие должно быть кратким. Наше долгое путешествие – один из первых походов. Сегодняшние карты мозга – чудовищно сложные схемы механизма, в котором неизвестен пока наверняка и досконально принцип работы даже основной, многократно повторяемой детали. Это временно.
Еще многие год от года поведут тебя, читатель, по лабиринтам непрерывных поисков. Одним лучше удастся рассказать одно, другим – другое. Но каждый будет рад, если его книга – нет, нет, не снабдит тебя еще лишними знаниями, а приохотит постоянно и самостоятельно думать. Ибо думать – самое прекрасное, самое естественное, а главное – самое необходимое состояние человека.



1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94