Пандарас стал объяснять:
– Дома построены на поле битвы, и с тех пор здесь ничего не меняется, кроме зданий святилищ и храмов.
– Я думал, что дома строились вокруг них.
– Дома приходится сносить каждый раз, когда строится новый храм. Это опасное дело. В земле попадаются старые яды и старинное оружие. Если его побеспокоить, оно иногда стреляет. Есть Департамент, который занимается только старым оружием, они ищут его с помощью прорицателей, а потом разряжают. А в некоторых местах квартала водятся привидения. Поэтому здесь такие странные люди, ясно? Призраки селятся у них в головах и заражают их идеями прежних времен.
Йама заметил:
– Я никогда не видел призраков. Фантомы, которые встречались в Городе Мертвых, – не в счет, ведь они – просто полуразрушенные проекции умерших. И пусть Амнан утверждает, что голубые огоньки, которые иногда плавают среди развалин около замка, – это призраки, души умерших, не нашедшие успокоения, но Закиль объяснил: это всего-навсего пузырьки горящего болотного газа.
Пандарас сказал:
– В основном это призраки машин, но некоторые когда-то были людьми и они, говорят, хуже всех. Вот почему здесь производят столько икон, господин. Если заглянуть в любой из этих домов, можно увидеть целые слои икон на стенах.
– Чтобы отпугивать призраки…
– Обычно это не помогает. Так я, во всяком случае, слышал.
– Смотри, это наш храм?
Впереди в нескольких кварталах возвышался гигантский куб, сложенный из огромных, грубо отесанных каменных глыб, местами покрытых сажей. Здание венчала луковица купола, выложенная истертыми золотыми плитками.
Пандарас, прищурившись, стал рассматривать это сооружение.
– Нет, у нашего – более пологий купол, а сверху отверстие.
– Ну конечно! Туда упала машина.
Храм Черного Колодца был построен много позже страшного падения зловещей машины, но его купол специально оставили незавершенным, в качестве символа.
В центре крыши сделали отверстие, прямо над тем местом, где машина стукнулась о поверхность земли, и порода под нею расплавилась до самой мантии. Йаме рассказал эту историю фантом одного кожевника, который держал мастерскую поблизости от строительства храма. Кожевника звали Мизим. У него было две жены и шесть красавиц дочерей, он много занимался благотворительностью в доках среди осиротевших ребятишек местной бедноты. Мизим жил несколько веков назад, и Йама быстро потерял интерес к ограниченным ответам фантома, но теперь он о них вспомнил. Отец Мизима видел падение машины, он рассказывал Мизиму, что, когда машина ударилась о землю, фонтан расплавленной породы взлетел выше атмосферы, а дым вторичных пожаров застилал солнце еще десять лет.
– Он левее, – сориентировался Пандарас. – До него еще минут десять ходу. Тот дом с золотой крышей – это гробница святого воителя. Она сделана из целикового монолита, только внутри есть секретное помещение.
– Ты прямо ходячая энциклопедия, Пандарас.
– У меня здесь живет дядя, и я гостил у него какое-то время. Он – брат моей матери, и было это в те времена, когда мой отец убежал, а мать отправилась его искать. Год – это очень долгий срок для моего народа. Потом она вернулась и вышла замуж за другого, а когда у них все разладилось, она вышла замуж за моего отчима. У меня с ним отношения не очень-то, вот я и нанялся прислуживать в трактир – там давали комнату. А потом появился ты, и вот я здесь. – Пандарас усмехнулся. – После того как я убрался из этого района, я еще долго боялся, что в меня вселился призрак. Просыпался, и мне казалось, что во сне со мной говорили какие-то голоса. Но с тех пор как мы с тобой встретились, я их не слышу, господин. Может быть, твоя раса излечивает от призраков.
– Судя по тому, что я узнал, вся моя раса – призраки, – уныло проговорил Йама.
Храм Черного Колодца стоял в центре широкой площади, вымощенной замшелым булыжником. В плане он представлял собой крест с длинными боковыми апсидами; его купол, сверкающий золотом в лучах заходящего солнца, располагался над пересечением атриума и боковых апсид. Стены были выложены блестящим черным камнем, но кое-где он осыпался, и в глубине виднелась кладка сероватого известняка. Йама и Пандарас обошли вокруг храма, но никого не встретили, тогда они поднялись по длинной пологой лестнице и прошли через высокий нартекс.
Внутри было темно, но из отверстия в куполе в дальнем конце обрамленного колоннами атриума падал столб красного вечернего света. Йама огляделся: ни Таморы, ни ее таинственного работодателя не было видно, казалось, что храм вообще пуст. Капители колонн украшал причудливый орнамент, а полуразрушенная мозаика пола представляла картины великих битв прошлого. Йама подумал, что храм великолепен, но теперь имеет неухоженный вид, и еще он решил, что это странное место не для рандеву, скорее оно годится для засады.
Чувствовалось, эта же мысль пришла в голову и Пандарасу: пока они шли вдоль атриума, он без конца вертел головой. Красноватый свет заходящего солнца падал на высокий, до пояса, парапет из необработанного камня, который ограждал уходящее в черную глубину круглое отверстие. Это и был тот колодец, который образовался, когда упала машина и расплавила под собой каменные породы. Вся окружность парапета была покрыта остатками сгоревших благовоний, тут и там лежали подношения из цветов и фруктов. В трещинах торчало несколько ароматических палочек, которые испускали кольца сладкого дыма, но цветы уже завяли, а на фруктах виднелись темные пятна.
– Сюда мало кто ходит, – пояснил Пандарас. – Призрак машины очень могуч и он не спит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107