Слышал доносившийся из кухни писклявый голос Билли, говорившего по телефону.
Несколько минут спустя Билли вошел в гостиную и объявил:
— Она сказала, что будет здесь через полчаса.
Паркер кивнул.
Билли стоял посреди комнаты, перекатываясь с пятки на носок и нервно похрустывая суставами пальцев. Паркер продолжал смотреть в окно. Маленькая девочка в розовом платьице проехала по тротуару на красном трехколесном велосипеде. По дороге медленно проплыл черный «бьюик» с опущенным верхом. В машине сидели двое длинноволосых подростков, а из включенного по полную громкость радио неслись звуки рок-н-ролла.
Тут голос подал Билли:
— Я хотел поговорить. Насчет Клер. — Паркер отпил еще глоток пива из бутылки и снова посмотрел в окно.
Билли откашлялся и заговорил снова:
— Она ведь не нужна тебе. Я хочу сказать, не навсегда. Ты ведь не собираешься жениться на ней и все такое...
Паркер отвернулся от окна и посмотрел на Билли.
— Тебе еще не надоело? Все никак не можешь угомониться, что ли?
— Может быть, ты мне и не поверишь, — продолжал Билли в порыве откровения, — но я люблю ее. Действительно люблю. Она мне нужна.
Паркер снова отвернулся к окну.
— Я имею в виду, — не унимался Билли, — что, когда все это закончится, ты ведь просто уедешь и оставишь ее. Ведь так? Она ничего не значит для тебя, просто так, подружка на время, на несколько дней, пока ты будешь оставаться здесь.
Паркер кивнул.
— Именно это тебе хочется услышать, — сказал он. — Да, тогда у тебя не будет конкурентов.
— Ведь у тебя, наверное, всегда так получается, правда? Я имею в виду, ты встречаешься с кем-то только на какое-то время, а потом уезжаешь, отправляешься куда-то дальше. И вся любовь.
Паркер смотрел в окно. Билли был прав, последние несколько лет он жил именно так. Женщины — каждая из них сама по себе — были не столь важны для него, как их безликое количество. Можно сказать, он был до некоторой степени однолюбом, храня верность безликому, безымянному и лишенному индивидуальности женскому телу вообще, не изменяя ему ни с кем более и раз за разом возвращаясь только к нему одному.
Когда-то он был женат, но теперь это в прошлом. Получилось так, что Линн пришлось столкнуться с проблемой выбора: либо рисковать собственной жизнью, либо предать Паркера. И она его предала. Тогда он убил ее. Но только после нее, после Линн, у него больше не было длительных отношений с женщинами, вернее, он сам избегал возникновения чувства взаимной привязанности, будучи не в состоянии довериться их слабым и переменчивым натурам.
Теперь же, оглядываясь назад, он понимал причины предательства Линн, но мучительные поиски объяснения этого поступка были в чем-то сродни наркотикам, которые с каждым разом требуют все большей и большей дозировки, что ведет к привыканию. В конце концов, они становятся едва ли не большей проблемой, чем та, которую, собственно, с их помощью и предполагалось разрешить.
Но из-за того, что Клер вошла в его жизнь при довольно странных обстоятельствах, имела непосредственное отношение к предстоящему ограблению и принимала активное участие в его подготовке, ей все же до некоторой степени удалось сломать этот выработанный годами стереотип. Паркер вдруг осознал, что ему хочется нравиться ей, что ради нее он готов решиться на все. Он пытался объяснить это с сугубо практической точки зрения — Клер была полезна, потому что умела ладить с Билли. На самом же деле он вел себя подобным образом потому, что ему самому этого хотелось.
А что же потом, когда дело будет сделано? Впервые за несколько лет он не был уверен, как поступит с Клер. Возможно, он уедет от нее, как это происходило со всеми остальными. Или, может быть, ему захочется, чтобы она осталась с ним еще на какое-то время: на год или на месяц. Или пожелает, чтобы она осталась с ним навсегда. Сейчас он еще ни в чем не был уверен.
Но зато Паркер точно знал, что от него хотел услышать Билли, чего ему не хватало для его ущербного счастья.
И тогда, все еще глядя в окно, Паркер сказал:
— Когда все будет сделано, я уеду. Один.
— Значит, я угадал, — сказал Билли, и Паркер представил, как он расплывается в счастливой улыбке. Затем коротышка нумизмат принялся расхаживать по гостиной, и минуту спустя он снова заговорил: — Понимаешь, Клер и я, мы не...
— Не начинай, — сказал Паркер. Он отвернулся от окна и взглянул на Билли. — Мне нет дела до твоих воспоминаний.
— Да... — протянул Билли, и ему вдруг стало страшно. Он испугался, что стоит только сейчас сделать что-то не так или заговорить невпопад, и тогда Паркер может передумать и остаться. Он оглядел комнату, провел языком по пересохшим губам, неопределенно развел Руками и наконец сказал: — Ну, наверное, мне лучше... — и тут же поспешно вышел в кухню.
Паркер лишь покачал головой. Он продолжал потягивать пиво и смотреть в окно, ни о чем не думая, до тех пор, пока на дорожку перед домом не въехал зеленый «бьюик». Тогда он взял свою дорожную сумку и вышел из дома.
Клер хотела пересесть на сиденье пассажира, освобождая ему место за рулем, но он открыл переднюю дверцу и сказал:
— Поведешь сама.
— Ладно, — согласилась она. Когда он сел, захлопнув дверцу. Клер спросила: — Обратно в отель?
— Нет, я выехал оттуда. Никто из нас не должен больше там появляться. Никто.
— Тогда куда же? В какой-нибудь другой отель?
— Тоже нежелательно. Она взглянула на него:
— Ко мне?
— К тебе, — согласился он.
Глава 7
Встречу назначили на квартире у Клер в десять часов вечера во вторник. Клер и Паркер были уже здесь. Билли приехал раньше всех без четверти десять. Лемке и Майк Карлоу пришли в десять ровно, и пятью минутами позже явился Отто Майнзер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47