– Я что, плохо выполняю наше соглашение? У тебя ко мне претензии?
– Святая Калида, не притворяйся! Ты к этой птице относишься намного приветливей, чем к собственному мужу! Последние четыре месяца ты на меня вообще не смотришь!
Я вздохнула. Ну что мне ему сказать? «Прости, дорогой, но мне очень трудно смотреть на единственного голубоглазого блондина во всем Мекампе»? Я тогда поначалу решила, что мой муженек умом тронулся, особенно когда выяснила, что блондином он стал самым что ни на есть натуральным. А потом – что это я умом тронулась, когда заметила, что смена масти моего жеребчика не удивляет ровным счетом никого, кроме меня. Словно он всегда таким был. Ладно еще, это случилось не на пару-тройку месяцев раньше, когда я еще не догадывалась о несомненной связи между собственными циклами и происходящими вокруг странностями. Мне вообще-то блондины всегда больше нравились… точнее, раньше мне блондины больше нравились, но я вовсе не собиралась перекрашивать Гастена. И что теперь? Сказать «Извини, Гастен, ты не всегда был блондином, это я виновата. Тебе, наверное, непросто приходится?» Он же не поверит. А если поверит, то собственноручно сдаст меня светлякам. Гастен тем временем истолковал мое молчание по-своему:
– Можешь не отвечать, я и так знаю. Ты меня презираешь!
Я вздохнула. Опять он за свое.
– Гастен, ну сколько можно? Я никогда тебя не презирала и начинать не собираюсь. А что же касается моего к тебе отношения… так, Шихар побери, ты же сам делаешь все, чтобы к тебе было невозможно нормально относиться! Если я с тобой разговариваю тоном помягче, то ты орешь, что не нуждаешься в моей жалости. Если разговариваю спокойным тоном или молчу – значит, презираю. Так как же мне с тобой общаться?
– Как с человеком!
– Гастен, еще раз тебя прошу, постарайся меня услышать. Проблема не во мне, проблема – в тебе. Ты просто не веришь, что к человеку с твоей… проблемой можно относиться по-человечески, поэтому, как бы я ни старалась, тебе будет казаться, что я тебя презираю. Ладно, ты не можешь пойти к психологу здесь, где все тебя знают, но ты же ездишь в Амар! Зайди там, пусть он тебе мозги вправит.
– Дожил! – Гастен рассвирепел. – Теперь ты обвиняешь меня в том, что я ненормален? Мой разум здоров! И тело мое здорово – я любой рукой трехведерную бочку поднимаю не меньше десяти раз кряду. Этовсего лишь последствие детской болезни, а вовсе не повод считать меня ущербным!
Я вздохнула.
– Никогда не считала…
Но Гастен меня не слушал.
– Я это сразу понял, сразу, как сказал тебе тогда. Я надеялся хоть на какое-то понимание, а ты… – Он махнул рукой и вышел из комнаты. Я покачала головой. А что я? Я же тогда не знала, что на больное место наступаю. Не успела догадаться, что он уже все способы и средства опробовал, и мой от бабушки унаследованный рецепт его слегка покоробит. М-да. Неплохой, кстати, рецепт. Не для брезгливых, конечно, но зато действенный. Если он его не пробовал, то стоило бы попытаться, правда. Вот только ничего подобного я ему предлагать не буду, а то он точно решит, что я над ним издеваюсь.
Странные все-таки у них устои, в Мекампе. Мужеложство… да что там, даже скотоложство у них – грех куда как менее великий, нежели мужское бессилие. До встречи со мной Гастен на этом только и держался – распространял слухи, что предпочитает мальчиков. Да и сейчас распространяет, я знаю. Но я ему вовремя попалась, поскольку с женитьбой у них строго – хоть ты мальчиков предпочитай, хоть коз, а жениться обязан. И жене своей мужское внимание уделять – тоже. Возьми он себе жену из местных, молва бы рано или поздно просочилась, так что как бы он меня ни хаял вслух или про себя, но лучше варианта ему не найти. Интересно только, как он вопрос с детьми решать собирается – те же устои требуют наследника, и не одного желательно. Если он объявит меня бесплодной, ему придется обзаводиться еще одной женой. Глупо надеяться, что этот вопрос сам собой рассосется, учитывая, что за все время совместной жизни у него получилось всего два раза, да и то не вовремя. К сожалению, судя по его поведению, ему никто не объяснил, что, даже если получится вовремя, это еще вовсе не гарантирует рождение ребенка. Мне самой заводить об этом разговор не хотелось, и я с довольно неприятными предчувствиями ждала того дня, когда у него получится – вовремя. Что бы он ни говорил насчет детского заболевания, сдается мне, это у него – наследственное. У его прадеда было двадцать четыре жены, и ни одна из них не прожила больше полугода. Я бы и рада была обмануться, но уж больно все складно получалось.
А тут еще эти чудеса. Я поначалу их с собой не связывала. Происходили периодически в Мекампе какие-то странности: то вдруг рыба объявится в канале – вроде обычный окунек, если бы не размер – с большую лодку, то вдруг странные насекомые величиной с собаку по улицам скакать примутся, ну так, может, у них тут так принято, почем мне знать. Уже потом, подучив язык и начав понемногу общаться с местными жителями, я заметила, что чудеса начались аккурат с моего прибытия. А на то, что они происходят примерно раз в месяц, не только я обратила внимание. Правда, чтобы связать эту периодичность с собственными циклами, мне еще месяца три потребовалась. И еще два – чтобы понять, что причина всех этих необъяснимых явлений – моя кровь. Вот тогда я напугалась не на шутку и начала принимать меры предосторожности. Правда, получалось не всегда. С Гастеном, вон, вообще нехорошо получилось, так я ж его предупреждала, что тогда не просто – не время, а совсем не время, так он пьяный был и не проникся. Сам виноват так что.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146