– И, может, имя свое скажете, не «магиком» же мне вас окликать.
Маг смерил Оштона одобрительным взглядом.
– Имя тебе мое без надобности, но ты прав. Зови меня, ну, например, Виром. Да, пусть так – Вир. Вир Бессмертный. – И маг опять улыбнулся своей улыбочкой, Оштон даже спрашивать не стал, почему «бессмертный». Без вопросов ясно: приди к такому смерть, он ей в лицо вот так оскалится, смерть и сбежит, косу уронив.
Народ тем временем потихоньку собирался у дороги – сбились кучкой, переговаривались негромко, бросая взгляды на трупы.
– Как уходить будем, милсдарь Вир? – повторил Оштон.
– Тонкими путями. Все здесь?
Оштон не стал переспрашивать – тонкими ли путями, толстыми ли – лишь бы увел.
– Нет еще.
Но тут на дороге показался спешащий Никрам и с ним еще двое. Подбежали, отдышались.
– Теперь – все.
Вир удовлетворенно кивнул, подошел к трупам, наклонился к каждому из них, приложив ладонь – Йирту к затылку, Харту – ко лбу. Выдернул из груди Костолома меч и пошел к своей лошади. Оштон недоуменно следил за ним. Услышав испуганные возгласы, повернулся к ватажникам, проследил за их взглядами и сам с трудом удержался, чтобы не вскрикнуть, – Йирт вставал. Медленно и как бы нехотя, с эдакой вальяжной ленцой, но была в его движениях какая-то ненормальная жуть, от которой и у видавшего виды атамана волосы шевелились. Безрукий встал и замер каменным истуканом. Рядом с ним, с тем же бессмысленным пустым взглядом, застыл Харт Костолом. Ватажники заговорили громче, и Оштон уловил в разговорах истерические нотки.
– А ну замолкли! – рявкнул он. – Зомбаков ни разу не видели?
– Видели, оно, может, и видели, – негромко начал кто-то из глубины плотно сбившейся кучки, но Вир болтуна перебил:
– Сейчас третьим встанешь.
На этом споры закончились. Вир оглядел ватажников, как показалось Оштону, с некоторым сожалением, потом повернулся к своей лошади и взмахнул мечом. С истошным ржанием лошадь рухнула на землю и забилась в агонии, обильно орошая дорогу кровью из распоротого горла. А маг тем временем что-то быстро чертил кончиком меча прямо по мокрой пыли. Встал, ожидая. Лошадь еще пару раз дернулась и замерла. Вир удовлетворенно кивнул, негромко что-то произнес, и Оштону захотелось протереть глаза.
Словно бы клочки фиолетового тумана поднимались над черным пятном мокрой пыли. Поднимались, клубились, потихоньку втекали в разорванное горло животного и оплетали его снаружи. Вскоре труп лошади оказался весь накрыт фиолетовым туманом.
– Кель Синистра, – сказал Вир, – хорошо.
И взмахнул рукой. Копыто, торчащее из клубка тумана, дернулось, туман заклубился сильнее, и из него поднялась фигура коня. Но, Гор милосердный, что это был за конь – скелет, обтянутый странно подрагивающей черной кожей с пятнами неприятного темно-розового цвета. Без хвоста, без гривы, без глаз – только фиолетовый туман сочился из ушей и ноздрей, да вроде бы светилось что-то в глубине глазниц недобрым светом. Потрясенный общий вздох сопровождал явление в мир этого чудовища. Виру, однако, это зрелище явно было не внове – он легко запрыгнул в седло и развернул свою чудовищную лошадь к замершим разбойникам.
– Пойдете цепочкой. Первым – я и эти двое, – Вир кивнул на зомбаков, – за мной – атаман. Дальше – как сами решите. Каждый все время смотрит на впередиидущего. Кто отведет взгляд хоть на мгновение – останется на тонких путях сам, и все за ним идущие останутся.
– А моргать-то можно? – поинтересовался кто-то обреченным голосом.
– Можно. Но взгляда не отводить. Идти, не отставая и не опережая. Впередиидущий остановился – остановиться. На отряд могут напасть всякие… звери, и не только. Вы с ними ничего сделать не сможете, этим я сам займусь. Все понятно?
Оштон только кивнул. Быстро выстроил ватагу в линию, поставив в голове тех, кто понадежнее, а в хвост – кого и потерять не жалко. Обернулся к Виру:
– Готовы.
– Тогда пошли. – Вир причмокнул и легонько хлестнул поводом шею своей жуткой лошади. Та, мерно перебирая ногами, двинулась с дороги прямо в придорожные кусты. По бокам лошади так же мерно шагали две фигуры – одна высокая и грузная, вторая – пониже и похудее. Оштон пожал плечами и шагнул следом.
Дружина Аларика прочесала лес четыре раза, но не нашла ничего, кроме совсем свежих следов. Двое прошлогодних выпускников Джубанской академии заработали жесточайшую мигрень, пытаясь проследить кого-нибудь из разбойников, но ничего не выходило. И ничьего внимания не привлекло странно нервное поведение лошадей на одном участке дороги, примечательном разве что основательной засекой. Но таких засек на дороге было десятка два, и эта чем-то особенным ничуть не выделялась.
Аларик долго пытался выпытать у болезненно жмурящегося мага ответ на вопрос: «Как посреди дня в небольшом лесу могли бесследно пропасть сорок человек?» – но так ничего не добился и махнул рукой.
– Лучше бы я собак взял, – сказал он, раздраженно всадив шпоры в бока своему скакуну.
Маги обиделись, но Аларик, как ни странно, был прав – собаки лучше всех животных чуют проявления черной магии, и, будь в отряде Регведского воеводы хоть одна завалящая дворняга, вся эта история могла бы сложиться иначе.
Три человека сидели за угловым столиком таверны «Боевой единорог». Двое – зрелые крупные мужики, сразу видно, из простолюдинов – потягивали эль из больших деревянных кружек, а третий, помоложе и поважнее, баловался игристым из пузатой бутылки.
– Прочитать надпись вы все равно не сможете, – сказал молодой негромко, – поэтому просто будете сравнивать ее вот с этой. – Рука скользнула по столу, подтолкнув в сторону собеседников небольшой лист бумаги.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146