Он проводил меня в гостиную, где я оказалась пред любопытным взглядом высокой статной женщины – видимо, хозяйки дома.
– Лия, жрица храма Сибелы, – сообщила я свою легенду, – я ищу перерожденного архиепископа. Я должна осмотреть ваш дом.
– Очень любопытно, – отозвалась женщина со странной интонацией. – Чрезвычайно любопытно, сказала бы я, учитывая то, что, будучи верховной жрицей Сибелы, я должна была бы знать о вашей миссии. А еще мне любопытно, почему девушка, называющая себя жрицей храма, не имеет соответствующего знака?
Мать-блудница! Я постояла мгновение, потом повернулась, прошмыгнула мимо слуги и бросилась к выходу. Но растущий у двери охотничий вьюнок бросился мне навстречу и оплел ноги. Я споткнулась, пропахала носом ковровую дорожку и ткнулась головой в высокую фарфоровую вазу так, что гул пошел.
– Стра-а-а-жа, – мелодичным голосом пропела у меня за спиной жрица.
Дерьмо!
Настроение было мрачным, самочувствие отвратительным. Ничего удивительного, ночь в каталажке в компании шлюх, бродяг и мелких воришек не способствует улучшению ни того, ни другого. Поначалу я вообще собиралась идти домой и рухнуть спать – за ночь я так и не сомкнула глаз. Но сторог находился недалеко от злополучных домов, и я решила все же довести дело до конца, прежде чем предстать пред светлы очи милорда ректора.
Подошла к высокой и узкой дубовой двери, поискала взглядом молоток, не нашла и заколотила просто рукой. Я даже не знала, что скажу тому, кто откроет дверь, – притворюсь опять жрицей или совру еще что-нибудь – в общем, решила действовать по обстоятельствам. Подождала, никто не открывал. Я занесла руку для нового удара, но тут Дверь распахнулась, а я так и замерла с поднятой рукой, потому что за дверью стоял Малек собственной, хоть и довольно бледной персоной. Он равнодушно на меня посмотрел и сказал так же равнодушно:
– Заходи.
Повернулся и пошел вглубь по коридору. Я опустила руку, слегка пришла в себя и бросилась вслед за ним, открывая и закрывая рот, как рыба на берегу. Наконец дар речи ко мне вернулся.
– Мал… – начала я и замерла с открытым ртом, потому что ожерелье радостно засверкало в полумраке коридора, переливаясь и играя так, что по стенам сполохи бежали. Меня как холодной водой окатило.
– Шихар и Мара! – заорала я громким шепотом. – Стой, дубина! Тут Проявления Тьмы, смотри, это то самое ожерелье, и…
– Я знаю, – перебил меня Малек, не оборачиваясь, тем же равнодушным голосом, – не обращай внимания, это оно на меня реагирует. Пока канал не установился как следует, так и будет. Поэтому на улицу мне нельзя, сама понимаешь.
Я нашарила рукой стену, оперлась на нее спиной и сползла на корточки, потому что ноги вдруг резко отказались меня держать.
– Ты чего? – спросил Малек, обернувшись. – Испугалась, что ли? Ага, правильно делаешь, бойся меня, я – страшный черный маг, детоубийца и душегуб. Если даже меня убить, я из могилы выкопаюсь и сам всех убью.
Малек сверкнул глазами и попытался изобразить устрашающую улыбку, но преуспел несильно, махнул рукой, поморщился и вернул на лицо прежнее равнодушное выражение. А я вдруг поняла, что никакое это не равнодушие, а смертельная усталость.
– Так, – сказала я, выпрямляясь и отталкиваясь рукой от стены, – для начала ты мне все расскажешь, а потом пойдешь со мной к ректору. Насчет своей сохранности не беспокойся – в двух шагах от академии никому в голову не придет искать черную магию. Давай начинай, я слушаю.
– Нет, – сказал Малек и потер ладонью глаза, – к ректору я с тобой не пойду, потому что в этом теперь нет никакого смысла, а рассказывать я тебе пока ничего не буду, потому что некогда. Нас Урсай ждет.
– Кто ждет? – насторожилась я.
– Ну этот… будь он неладен, Урс Ахма… Вошедший во Тьму.
Мамочки мои родные! Храни меня Светлые, как это – ждет? Кажется, я сейчас опять сяду.
– Кххх… – сказала я, прокашлялась и спросила: – Как это – ждет? Он что, знает, что я здесь?
– Ага, – почти весело отозвался Малек, – он сам мне и сказал. Там, говорит, кажется, знакомая твоя пришла, открой ей дверь и проводи сюда. Пусть…
Волосы у меня на голове зашевелились.
– Куда – сюда? – спросила я страшным шепотом. Малек поморщился.
– К нему в кабинет. Побеседуем, говорит. И пусть, говорит, не боится, ничего я с ней делать не собираюсь. Ничего, говорит, противоестественного или того, что вы таковым считаете. Пошли быстрей, он не любит ждать, и лучше его не злить.
Я попыталась что-то сказать, что именно – даже сама не поняла, язык мне опять отказал, и я лишь невнятно промычала. Кивнула согласно и пошла. А что оставалось делать? Не убегать же прочь? Помнится мне, я сама собиралась встретиться с этим темнавцем и поговорить – и на тебе, пожалуйста. Малек удовлетворенно кивнул и пошагал дальше по коридору, я последовала за ним, тщетно пытаясь взбодриться и унять дрожь в поджилках.
Кабинет оказался на втором этаже, в торце коридора. Малек открыл створку двери, пропустил меня внутрь и, зайдя, закрыл дверь со словами: «Вот она, учитель». Я недоуменно подняла бровь – «учитель»?
Сидящий за столом грузный тип в простой черной робе окинул нас неприятным взглядом и пробурчал:
– Мне самому представляться?
Я застыла в замешательстве, но вопрос, оказывается, предназначался Мальку.
– Э-э, – сказал он, – Ирси, это Урс Ахма Кайел… маг… темный… мой учитель… ну ты знаешь.
С каждой фразой тип в робе мрачнел все больше и к концу предложения уже вполне подходил под хрестоматийную иллюстрацию, изображающую типичного черного мага. Малек повернул голову и продолжил:
– Учитель, это моя однокурсница.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146