Я понимал, что это ополченец, но уже не мог остановиться. Бушлат на спине у моего противника воспламенился. Но он словно не замечал этого, продолжая борьбу. Мы озверели, душили друг друга, продолжали кататься в горящей луже. Наконец, мой противник сумел вырваться и, тяжело дыша, бросился убегать. Я помчался следом.
Очевидно, тот, кто убегал, был предводителем группы, которая захватила микроавтобус, поскольку остальные, выйдя из пылающей машины, остолбенело наблюдали за удаляющимися фигурами, на которых ярко пылали одежды. Я почти не чувствовал, что у меня горит спина.
Подоспевший Яраги, не прицеливаясь, выстрелил в заднее стекло микроавтобуса, в котором все еще находился один из угонщиков с автоматом. Попал он в него или не попал, я не видел.
– О, черт! – выкрикнул один из ополченцев. – Кто вы?
– Он уходит, надо его догнать! – крикнул я и побежал за человеком, который вбежал в узкий проход между домами и скрылся за развалинами. Я не отставал, не сбавлял темп. Я понимал, что если сейчас упущу главаря, то больше никогда его не увижу…
Противник, промчавшись Молнией сквозь очередной дом, выбегал во двор и ловко перемахивал через любой высоты забор. Мы неслись по каким-то лестницам, коридорам и кухням. В одном из домов беглец успел, вбежав в чью-то гостиную, запереть дверь на ключ. Я с разбега высадил дверное стекло и нырнул в комнату. Меня встречала площадная брань хозяйки дома, которая успела несколько раз огреть меня по спине какой-то клюкой. Беглеца в этом доме уже не было. Я прыгнул в распахнутое окно – впереди был пустырь. В конце пустыря высился каменный забор, на который карабкался беглец. Если он перемахнет через забор, то может уйти. Я вскинул пистолет и прицельным выстрелом, наконец-то, прикончил беглеца. Он свалился по эту сторону забора.
– Не надо! – орал позади Яраги. – Это свои! Что ты наделал?
– Откуда я знал? – я не мог отдышаться.
– Я тебе кричал… – Яраги подбежал ближе. – Тебя сейчас могут убить его друзья. Поэтому уходим.
…В этот день Грозный предстал перед моими глазами во всем своем ужасном виде. Он производит впечатление брошенного города. В двух-трех километрах от центра улицы выглядят вымершими: наглухо заперты ставни, на замке – ворота.
Яраги по рации связался с остальными ребятами из нашей группы, и мы обосновались на день в одной из пятиэтажек. Русская женщина, живущая в пятиэтажке, рассказывает, что в их доме осталось всего пять семей. Зато по-прежнему многолюдно в окрестностях президентского дворца. Стихийные митинги возникают то тут, то там. Ораторы клеймят российское руководство и клянутся стоять насмерть.
В целях конспирации иногда Мы выдаем себя за сторонников русских солдат. Яраги не в счет.
Ближе к вечеру мы пробираемся к площади перед президентским дворцом. Там, оказывается очень много людей. С оружием и без. Ополченцы, приехавшие из сел, привезли с собой все, что может стрелять или взрываться. На плечах – у кого двустволка, у кого карабин, у кого автомат, а у кого и пулемет или гранатомет. Каждую такую группу обычно охраняют нацеленные в небо легкие орудия. Среди нескольких сотен добровольцев вижу паренька лет четырнадцати с самодельным автоматом в руках.
– Откуда ты прибыл, такой грозный? – спрашиваю у пацана.
– Из Мехкеты Веденского района, – гордо отвечает паренек. От бойцов узнаю, что это не самый юный защитник города. Есть помоложе. Мне показывают двенадцатилетнего мальчика с каской в руках. Оружия ему не досталось, поэтому он будет подносить бойцам патроны. Безоружна и половина взрослых. Они надеются, что число стволов после первого же боя у них прибавится, и ссылаются на пример братьев-чеченцев в дагестанском приграничье, которые отобрали на днях у российских солдат не только стрелковое оружие, но и БТРы. Добровольцы говорят, что пока они находятся в резерве, но по приказу своего руководителя из департамента госбезопасности республики готовы в любой момент выступить на боевые позиции. На улицах все чаще встречаешь людей с зеленой повязкой на голове – смертников. Точное местонахождение президента Дудаева не разглашается. Говорят, что он очень занят, и встреча с журналистами, к которым он обычно благоволит, в ближайшее время не намечается, но произойдет обязательно. Я думаю, что Светлана, с ее горячим характером, во что бы то ни стало будет на этой встрече. Вот бы и мне туда попасть! Я убил бы Дудаева и рука моя б не дрогнула. Ведь именно он виновник всего этого кровавого побоища. Да еще Ельцин.
Яраги ушел к начальству получать задание. Наконец, нам выдали снайперские винтовки, и мы будем заняты тем, для чего подписывали контракт. Опытные бойцы рассказывают молодым о тактике ведения снайперской войны. Здесь все не совсем так, как в Боснии. После выстрела необходимо как можно быстрее убраться с позиции, иначе на стрелка обрушится град снарядов. Групп прикрытия здесь тоже нет. Все работают в одиночку.
Я не видел еще за свою жизнь такого огромного количества мертвых. Трупы валяются в самых неожиданных местах. В основном, это мирное население и русские. Люди гибнут везде: когда идут в город в поисках воды и пропитания, когда отправляются проведать соседей, когда сидят дома.
На город падают листовки: «С кем ты, чеченский народ?». «С Аллахом, не с тобой же, Ельцин!» – ругаются ополченцы. Листовки пачками летят в костер.
– Война? А посмотришь вокруг – тишина, птицы поют, вон девушки улыбаются, – говорит мне Петрович.
– В городе – полнейшая анархия, так что, я думаю, никто вами интересоваться не станет, – говорит Яраги. – ФСК здесь почти не работает, занимаются чем попало.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183