Что-нибудь в духе Трумена Капоте.
– Кого?
– Книгу о каком-нибудь реальном случае убийства. – Боатти по-мальчишески улыбнулся и подлил вина в бокалы. За окном позади Боатти под тяжелым небом лежал безмолвный и неподвижный город. Широкая панорама так и просилась на фотографию. Город отражался в медленных мутных водах По. – Я так и не прилег сегодня ночью. Видите ли, я очень любил Розанну. Ее смерть… не могу поверить, что она так глупо умерла.
– Вы хотите написать книгу и сделать на ней деньги?
Боатти устремил взгляд на Тротти:
– Если бы мне нужны были деньги и сенсации, я бы стал политиком.
– Весьма разумно, синьор Боатти.
– Или уж на худой конец полицейским. – Какой-то миг Боатти колебался, а потом, отодвинув рукой тарелку и тонкую белую вилку, подался вперед. – Книгу. Мне бы хотелось написать книгу. О Розанне и ее смерти. И о том, как работает полиция.
– Меня от расследования отстранили.
– Что?
Тротти огляделся.
– Все-таки обслуживают здесь очень медленно.
Голос Боатти прозвучал резко:
– Вас отстранили, Тротти?
– Если хотите, синьор Боатти, я дам вам телефон комиссара Меренды… того самого полицейского, с кем вы беседовали прошлой ночью.
Преданность
– И что вы намерены делать?
Тротти пожал плечами.
– Вы хотите совсем отказаться от участия в этом деле?
– Им будет заниматься Меренда из отдела по расследованию убийств. Начальник квестуры не хочет, чтобы я стоял у Меренды на пути.
– И это вас останавливает?
– Да.
– Но вы же слывете хорошим полицейским, Тротти.
– Может, я и был им когда-то. – Тротти снова пожал плечами и, повернув голову, поискал официанта. – Мне шестьдесят два года. Карьера полицейского для меня закончилась.
– Вы разыщете убийцу Розанны раньше, чем Меренда успеет почистить зубы.
– Зубы у него что надо. Ему их и чистить не нужно.
– А ночью вы вроде бы встревожились судьбой Розанны. Вы сказали, что дружили с ней.
Тротти снова повернулся и взглянул на Боатти:
– Это было ночью.
– Но дружили же.
– Мы были знакомыми – вот и все, – ответил Тротти.
Когда Тротти удалось наконец привлечь внимание официанта, они заказали на десерт мороженое с персиком в сиропе, кофе и виноградную водку.
– Все это, безусловно, одна показуха, – сказал Боатти, кончиком языка слизывая с губ капли виноградной водки.
– Что – показуха?
– Да ваша мизантропия. Вы давным-давно могли бы уволиться, комиссар, но оставались в квестуре, потому что слишком любили свою работу.
– А вы все обо мне знаете.
– Так уж в этом городе заведено. Вы этим и живете – чтобы в вас нуждались, чтобы уважали. А прошлой ночью вы встревожились по-настоящему.
– Что такое, по-вашему, мизантропия?
– Да начальник квестуры вас насквозь видит.
Тротти усмехнулся:
– Начальник хочет благополучно от меня избавиться.
– Я не верю, что вы так просто откажетесь от дела Розанны.
– Верьте чему хотите.
– Вы очень упрямы, комиссар. – Боатти прищелкнул языком. – Кроме того, вы раздражительны и довольно невежественны.
Тротти улыбался, не глядя на Боатти.
– Но одно ваше свойство, комиссар, искупает все.
– Вы мне льстите.
– Ваша преданность. Преданность идеалам и друзьям. – Боатти помолчал. – Если бы речь шла о политике, я бы вас возненавидел. Подозреваю, что вы до сих пор фашист.
– Фашисты убили моего брата.
– В глубине души вы совершенно не политическое животное. Да и времени на разные там идеи у вас, думаю, нет. То, к чему вы относитесь действительно серьезно, – какую бы угрюмость вы на себя ни напускали, – это дружба. – Боатти усмехнулся, не раскрывая рта. – Совершенно очевидно, что начальник квестуры видит вас насквозь.
Divide et impera.
Рука Тротти замерла с ложкой на полпути между тарелкой и ртом. Он медленно перевел взгляд с панорамы города за окном на Боатти:
– Прошу прощения?
– Начальник изучил вас насквозь, Тротти. Он знает вашу преданность. И ваше неимоверное упрямство!
– И именно поэтому он хочет убрать меня с дороги Меренды?
– Не впервой вам нарушать приказы вышестоящих. – Боатти осклабился. – Начальник прекрасно знает, что Меренду вы презираете.
Тротти поднес ложку ко рту и, прежде чем ответить, какое-то время ел мороженое.
– Меренда – очень компетентный полицейский.
– Меренда вам не по сердцу потому, что он принадлежит к новому поколению полицейских. К тем, кто знает ответы на все вопросы, знаком с отцами города, но кто никогда не работал ногами, не выстаивал зимние ночи напролет на улице и ни разу не отмораживал себе яйца.
– Да?
– Меренда – университетский. Умный и образованный. Но у него нет вашего опыта.
– А у меня нет его квалификации.
– Потому-то начальник квестуры только обрадуется, если вы начнете свое собственное, частное расследование. Личную вендетту.
– Ничего не выйдет.
– Но вышло же в случае Чуффи.
Тротти побледнел.
– А вы и впрямь многое обо мне знаете, Боатти.
– Я тоже справлялся, комиссар. – Усмешка. – Привычка. Видите, у нас масса общего.
– Не думаю.
– Вы знали Розанну и…
– И что?
– Начальник квестуры ничем не рискует. – Боатти тряхнул головой. – Столько лет в полиции – и до сих пор не поняли природу власти?
– У меня не слишком богатое воображение.
– Начальнику квестуры нужны результаты, но больше всего он хочет укрепить свои позиции. А тем самым и свою власть. Произошло отвратительное убийство, и, конечно же, он не прочь, чтобы оно было раскрыто. Сделай это вы, все только обрадуются. Ваши с начальником фотографии поместит «Провинча». А поскольку вам все равно скоро в отставку, никаких хлопот с вами у начальника не будет. В вашем возрасте угрозы вы для него не представляете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84