Тенар слушала море. Оно бесновалось всего в нескольких ярдах от входа
в грот - ревело, вздыхало, грохотало, снова, снова и снова произнося одни
и те же звуки... нет, не совсем одни и те же. Оно не помышляло об отдыхе,
на всех берегах всех островов всего мира вздымало оно безразличные ко
всему волны. Пустыня, горы - вот где прибежище тишины. Никто не плачет там
громко и печально. А море... оно ведет свой рассказ с начала времен, но
Тенар неведом его язык.
Проснулась она при первых проблесках серого утреннего света и
увидела, что Геда нет в гроте. Босой, он шагал по выступавшим из пены
прибоя поросшим черными водорослями камням и что-то искал.
Войдя, наконец, в грот, он сказал:
- Возьми, - и протянул девушке горсть чего-то ужасного, мокрого,
похожего на бордовые камешки с оранжевыми ртами.
- Что это?
- Мидии, я собрал их на камнях. А вот эти две - устрицы, они еще
вкуснее. Смотри, вот так...
Кинжальчиком, который Тенар одолжила ему еще в горах, Гед ловко
вскрыл раковину и проглотил ее оранжевое содержимое, запив морской водой,
как соусом.
- Ты даже не сварил ее! Ты ешь ее живую!
Тенар в ужасе отвернулась и не смотрела, как Гед, пристыженный, но
голодный, опустошил все до единой раковины.
Покончив с завтраком, Гед обратил свое внимание на лодку, лежавшую
кормой к выходу на нескольких круглых бревнах, чтобы не засосало в песок.
Прошлым вечером Тенар недоверчиво рассмотрела ее и ничего не поняла.
Девушка не представляла себе, что лодки бывают такие огромные - почти в
три ее роста! К тому же в ней лежало множество предметов, назначения
которых она не понимала и потому боялась. На носу лодки, на каждом борту
был нарисован глаз, и ночью, в судорожном полусне, Тенар все время
казалось, будто лодка подглядывает за ней.
Покопавшись среди вещей, Гед подошел к Тенар и протянул ей большой
сухарь, тщательно завернутый в листья для предохранения от влаги.
- Я не хочу есть.
Гед внимательно посмотрел на ее печальное лицо, убрал сухарь и сел у
выхода из грота.
- Прилив начнется через два часа, и можно будет спускать лодку. Ты
плохо спала ночью, отдохни, пока есть время.
- Я не хочу спать.
Гед больше ничего не сказал. Он сидел боком к Тенар, в обрамлении
черной арки входа, на фоне мятущихся сверкающих волн, и не двигался.
Неподвижность его была сродни неподвижности скал, и тишина
распространялась от него во все стороны, подобно кругам от брошенного в
воду камня. Молчание его стало не просто отсутствием произносимых звуков,
но почти осязаемым, как молчание пустыни.
Некоторое время спустя Тенар встала и подошла к волшебнику. Она
заглянула ему в лицо, словно отлитое из меди - напряженное, с глядящими
внутрь полузакрытыми глазами и плотно сжатым ртом.
Он был так же далеко от нее, как и море.
Где он сейчас, по каким тропинкам странствует его душа? Никогда не
сможет Тенар последовать за ним в те края.
Он поманил ее. Он назвал ее по имени и она прибежала, подобострастно
виляя хвостиком... как тот дикий кролик в ночной пустыне. Он завладел
Кольцом. Гробницы лежат в руинах, Первая Жрица опозорена навеки и не нужна
ему больше.
Бывшая Первая Жрица не может идти за Магом, Маг не может остаться с
Первой Жрицей. Он обманул ее и оставляет на развалинах жизни.
Молниеносным движением Тенар выхватила из-за пояса Геда маленький
стальной кинжал.
Маг сидел, подобно закутанной в плащ статуе.
Лезвие кинжала - уменьшенной копии жертвенного меча - было в длину
всего около четырех дюймов и заточено с одной стороны. Вместе со
сплетенным из конского волоса ремешком, связкой ключей и другими
предметами, назначение которых забылось за долгие столетия, кинжал
составлял часть обязательного наряда Первой Жрицы. Тенар не пользовалась
им, если не считать одного из танцев новолуния, когда ей приходилось
подбрасывать и ловить его перед пустым Троном. Тенар любила этот танец -
безудержный, дикий, исполняемый под аккомпанемент босых ног, притопывающих
по каменному полу. Много раз резала она себе пальцы, пока не научилась
безошибочно ловить кинжал за рукоятку. Короткое лезвие было достаточно
острым, чтобы порезать палец до кости... или перерезать сонную артерию.
Хозяева предали и прокляли Первую Жрицу, но она еще послужит им! Пусть
направят они ее руку - орудие последней мести мрака! Они примут жертву...
Прижав кинжал к бедру, Тенар нагнулась, но тут Гед поднял голову и
посмотрел на нее. Глаза его были глазами человека, вернувшегося издалека и
видевшего нечто ужасное. Лицо его было спокойно, но полно боли. Он смотрел
на Тенар, и взгляд его постепенно прояснялся.
- Тенар... - сказал он, словно здороваясь, и доверчиво, успокаивая
свой мятущийся дух, коснулся пальцами резного серебряного Кольца на ее
запястье. Не обратив никакого внимания на кинжал, он перевел взгляд на
бьющиеся о скалы волны и с усилием произнес:
- Пора... пора в путь.
Звук его голоса изгнал неправедный гнев из мыслей Тенар. Остался
только страх.
- Забудь их, Тенар! Впереди свобода!
С неожиданной легкостью Гед вскочил на ноги, затянул потуже пояс.
- Помоги-ка мне с лодкой. Она на бревнах, покатили... Толкай...
еще... еще... прыгай в нее, как только я скажу... неудобное место, чтобы
спускать ло... Прыгай!
Вскочив в лодку следом за Тенар, Гед поймал девушку за руку, не давая
ей упасть за борт, усадил на что-то мягкое и, расставив пошире для
устойчивости ноги, взялся за весла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42