Я посмотрел на него более внимательно. Призрак улыбки таился в уголках его губ, но не достигал глаз. Наверно, для этого потребовался бы слишком долгий переход.
— Я так понимаю, что разговор о деньгах?
— Ну, в общем, да, раз уж вы об этом…
— Мне нужно переговорить с Сайзом. И что мне ему сказать — в смысле, о какой сумме идет речь?
— О — скажите «пять тысяч долларов»!
— Да это ж целая куча денег!
— Не так уж много. Не много в сравнении с тем, что можно предложить в обмен.
— Да? И что же?
— Все то, о чем Каролина вам рассказывала.
— У вас это есть?
— Скажем так: я знаю, где это можно получить.
Я кивнул.
— И какова ваша минимальная цена?
Он щелчком сбил пепел с сигареты.
— Я уже сказал — пять тысяч долларов.
— А я уже сказал, что мне нужно согласие Сайза. Деньги — его.
Олтигбе улыбнулся.
— Хорошо. Может, мы встретимся позднее? Выпьем вместе?
— Чудно. Где?
— В каком-нибудь местечке поспокойней. К примеру, в «Пятерочке». Знаете, такой бар в отеле «Вашингтон»?
— «Пятерочка», — повторил я. — Но я не смогу прийти уже с деньгами.
— Вы имеете в виду, что Френк Сайз захочет сначала взглянуть на товар?
— Вроде того.
Олтигбе улыбнулся опять. Казалось, его зубы становятся все белее и белее.
— Я прихвачу с собой образец, и если ваш интерес сохранится, мы могли бы завершить транзакцию сегодня вечером.
— Отлично.
— Но только, мистер Лукас, приходите один! Не надо ни Френка Сайза, ни — боже упаси — полиции!
— Прекрасно понимаю. Неровен час, кто-то решит, что вы что-то дурное задумали; улики, к примеру, укрываете…
— А я ведь — ни сном ни духом… Я передаю их мистеру Сайзу только потому, что убежден: он всего лишь первым увидит то, что в конечном итоге все равно окажется в руках полиции.
— Окажется-окажется! Но будет им кое-что стоить…
— Что, в самом деле?
Он явно заинтересовался. Похоже, тема денег всегда вызывала в нем вспышку интереса.
— Сайз продаст материал полицейским? Вы действительно это имеете в виду?
— Именно это.
— И за сколько?
— Десять центов. Ровно во столько им встанет купить газету и прочесть колонку.
Френк Сайз выглядел раздраженным. Ему явно не нравилось обсуждать вопрос платы за информацию, которую, по его расчетам, можно было бы просто украсть.
— Ну, в конце концов, я всегда могу просто хорошенько врезать ему по башке и взять то, что нам нужно, — сказал я.
Сайз на мгновенье просиял, но тут же снова помрачнел.
— Не годится, — сказал он. — Вы не тот типаж.
— Вы правы. Не тот.
— Неужели нельзя как-то исхитриться, сбить цену? Надуть его, наконец?
— Пока мы будем его надувать, все дело лопнет.
— Эх… Что нам известно об этом парне?
— Немного. Он наполовину нигериец, но родился здесь, так что у него американское гражданство. Думаю, что воспитывался в Англии. По крайней мере, произношение у него оттуда. Ах да! Еще он — верховный вождь.
— Кто?! Это что еще за бред?
— Не бред, а что-то вроде почетного наследственного титула.
— И это что-нибудь означает?
— Ну, наверно, это дает ему ранг чуть повыше полковника из Кентукки. Но ненамного.
— И дочка Эймса была его пассией, да?
— Так мне сказали.
Сайз пошлепал нижней губой.
— Вот черт! Пять штук — это ж не баран начхал!
— Именно так я ему и сказал.
— И если б еще оно того стоило!
— Я не буду платить, если что не так.
— По-Вашему, вы сумеете понять, стоит оно того или нет?
— Более чем, — сказал я. — За это вы мне, собственно, и платите.
Сайз еще немного пожевал губами. Затем вздохнул и крикнул: «Мейбл!»
— Чего? — прокричала она в ответ.
— Зайди на минуту.
Зайдя, Мейбл спросила:
— Ну что еще?
— Сходи в банк и забери оттуда пять тысяч долларов.
— Из ячейки?
— Черт! Ну да, из ячейки.
Она взглянула на меня.
— Какая муха его укусила, Дик?
— Деньги тратит, не видишь?
Она кивнула.
— Угу. От этого его всегда корежит.
— В каком виде Олтигбе хочет их получить? — продолжил Сайз.
— Он не сказал. Наверно, двадцатками и десятками. Подержанными.
Сайз посмотрел на Мейбл.
— Можем мы получить так много десятками и двадцатками?
— Ну, наверно, придется подбросить несколько полусотен.
— Ладно. — Он посмотрел на меня. — Вы встречаетесь в пять?
Я кивнул.
— В это время он представит мне образец.
— Замечательно. Если товар будет что надо, заходите ко мне — заберете деньги.
— О-кей. Полагаю, будет порядок.
— Куда собираетесь сейчас?
— Думаю проведать экс-секретаршу экс-сенатора.
— Так, говорите, это она устроила цирк на похоронах?
— Ну, типа того.
— И что ж вы рассчитываете от нее получить?
— Не знаю, — сказал я. — Может, немного молока с печеньем.
Выйдя из офиса Френка Сайза, я отыскал винный магазин и запасся пинтой виски «J & B Scotch». Моя мама с детских лет пыталась вбить мне в голову, что в гости нехорошо ходить без хотя бы маленького подарка. «Он не должен быть особо дорогим, говорила она, — но должен быть хорошо обдуманным». Я подозревал, что на взгляд Глории Пиплз пинта Скотча — самый обдуманный подарок на свете.
По телефонной книге я выяснил, что она живет в Вирджинии и ее апартаменты — как раз в тех высотках, что сразу за Клубом Армии и Флота по Ширли Хайвей. Коридор охраняла пожилая вахтерша, которая на своем седьмом десятке так и не смогла оторваться от «Космополитена», когда я толкнул вперед простую стеклянную дверь и прошел в лифтовый холл. Как сообщал список жильцов, Глория Пиплз занимала квартиру № 914.
Лифт пошел вверх, пропев какой-то мотивчик, «Любовь и женитьба», вроде бы. На девятом этаже я повернул направо и пошел по покрытому ковром коридору, пока не остановился перед № 914. Нажал пластмассовую кнопку звонка цвета слоновой кости и услышал, как внутри на два тона пропел колокольчик.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74