«Пресвятая Дева, зачавшая без греха, дай мне согрешить, не зачав».
Себастьяно от души посмеялся над этой историей. Время пролетело незаметно, и я напрочь забыла о том, что собиралась обсудить с ним.
Себастьяно не прерывал меня, пока я во всех подробностях рассказывала ему о приступе, который случился с Питом, но когда я смолкла, он одарил меня отнюдь не восхищенным взглядом.
— И вы скрыли это от Франчески? Кэти, мне даже не приходило в голову, что вы можете быть так беспечны.
— Я бы непременно позвонила вам, если бы вы были в городе. Мне не нравятся ее методы воспитания.
— Уверяю вас, она следует моим инструкциям. А вы излишне сентиментальны, Кэтлин.
Этого я тоже не отрицала, но мне не нравится, когда меня считают славной безмозглой красоткой.
— Это вы порекомендовали, чтобы он жил в доме без няни, гувернантки или воспитательницы? Чтобы его лишили общества сверстников? Ведь на вилле нет никого, кто проявлял бы к этому ребенку хоть немного теплоты и участия, кроме кухарки, с которой он практически не сталкивается.
— Я посоветовал Франческе, чтобы она отдала его в школу. Для него так будет лучше. Существуют великолепные учебные заведения...
— Почему она ничего не сделала? Почему вы не настояли на своем?
— Вмешаться? Спорить с Франческой? — Он засмеялся нервным смехом. — Мне иной раз приходится иметь дело с самыми разными представителями аристократии. У них, как правило, уже нет реальной власти, порой они просто глупы и необразованы, тем не менее, их окружает какая-то аура превосходства.
— Франческа могла стать харизматической личностью, если бы родилась в канаве, — печально заметила я. — Полагаю, вам будет приятно узнать, что она планирует осуществить серьезные перемены в его жизни. Буквально в течение следующих нескольких дней.
— Что? Графиня не говорила мне. Хотя... — горько добавил Себастьяно, — вполне возможно, она считает, что ничего особенного и не происходит, а, может, не желает делиться со мной своими планами. Она же не станет предупреждать заранее своего парикмахера или дантиста, что больше не нуждается в его услугах.
— Вот мы и подошли к этому, — с улыбкой заметила я. — Вам, серьезному и уважаемому психиатру, не кажутся смешными подобные слабости в характере Франчески?
— Ваша новость застала меня врасплох. Быть может, это несколько самонадеянно с моей стороны, но я предполагал, что она непременно проконсультируется со мной, прежде чем круто менять судьбу ребенка. Доктор, которому придется наблюдать Пита, будет рад, если я поделюсь с ним своими умозаключениями и результатами лечения. А как скоро могут осуществиться эти планы Франчески?
— Вероятно, мне не следовало затрагивать эту тему...
— Не волнуйтесь, я не собираюсь выдавать вас, но мне необходимо знать то, что уже знаете вы.
Себастьяно выглядел сейчас деловито, как истинный профессионал, очень собранный. Я не могла не согласиться с его доводами. Я передала ему слова Франчески.
— Она собирается покинуть виллу? — изумленно воскликнул он. — Но ведь... В таком случае, вы уезжаете...
— Рано или поздно, это обязательно должно было случиться.
— Да, естественно. Даже не знаю, почему вдруг у меня сложилось впечатление, что вы останетесь здесь навсегда. Это значит, что я никогда больше не увижу вас...
Он бережно взял мою руку и пристально посмотрел мне прямо в глаза. Его огорчение льстило мне, но в то же время вызывало чувства, которые мне не хотелось испытать вновь.
— Так кто же из нас сентиментален, — смеясь, проговорила я. — В один прекрасный день я вернусь домой. Мое путешествие было не особенно приятным...
Мы еще долго сидели в ресторане, потягивали бренди, беседовали, в основном, конечно, о Пите. Мы говорили с ним о стране, которой Себастьяно гордился и сожалел, что у меня слишком мало времени, чтобы как следует познакомиться со всеми достопримечательностями его родины.
— Надеюсь, мы еще увидимся до вашего отъезда, — с надеждой в голосе произнес Себастьяно.
— Не будем пока строить планы. Я еще не знаю своего расписания на ближайшие дни. Кроме того, Франческа по непонятной мне причине не одобряет наших встреч. Мне не хочется сердить ее.
— Насколько я понял, вы тоже чувствительны к аристократической ауре.
— Не в этом дело. — Я не могла раскрыть ему истинную причину, по которой мне просто никак нельзя портить отношения с Франческой. Она ведь еще не сказала точно, что согласна отправить Пита в Штаты вместе со мной: если я расскажу это Себастьяно, он может ненароком выдать меня вопреки горячим заверениям и обещаниям, а уж Франческа непременно будет возмущена тем, что я слишком тороплю события.
Но Себастьяно не желал прекращать обсуждение этой темы. По пути домой он продолжал уговаривать меня еще ненадолго задержаться в Италии.
— Вы так мало видели, ничего толком не успели испытать. Просто возмутительно с вашей стороны приехать сюда на столь короткий срок. Вам ведь совсем необязательно жить у Франчески, есть масса других мест.
Другие спальни... другие кровати... Себастьяно не стал продолжать, ожидая, что я отвечу на его намек. Он был консервативен, несмотря на свои современные манеры — не в его правилах сделать предложение женщине, которая стала вдовой всего три месяца назад, — аристократическая аура не могла не оказать своего влияния и на него. Если бы не Пит, кто знает, как бы я поступила в этом случае... Поэтому я сделала вид, что не поняла его, рискуя показаться простодушной.
Он все еще ждал ответа, когда мы остановились у дверей виллы.
— Не уходите вот так сразу, — просил он. — Еще не поздно, смотрите, в окнах горит свет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112