– Вперед, – проговорил он сквозь зубы и, не раздумывая, прыгнул на белую плиту.
Драный, взмахнув факелом, скакнул за ним – и тут же укрепленный на толстенной ржавой цепи каменный шар, утыканный железными шипами, со свистом рассек тот кусок пространства, где только что находились их головы.
Берт даже не оглянулся назад. Затылок еще холодило, и холод не становился слабее… Куда дальше? Прямо, на черную плиту? Или наискось, на белую?
Пустота над ними сгущалась, приобретая незримую форму угрожающей тучи. Абсолютная тишина поползла трещинами непонятных скрипов и шорохов. Надо было решать, и решать мгновенно.
– О-о… – снова послышалось сзади.
Берт рывком развернулся – но схватить за руку Драного не успел. Дрожащим пальцем тот тронул одну из фигурок, стоящих на высоком столике, поверхность которого имела вид шахматной доски. Берт мог поклясться, что никакого столика еще мгновение назад тут не было – откуда он, разорви его Дикий Барон, мог появиться?! Фигурка, выточенная из черного янтаря, чуть шелохнулась от слабого прикосновения человеческого пальца – и неожиданно подалась вперед сразу на две клетки – от своих рядов к рядам противника на противоположном краю столика.
– Кретин! – прохрипел Берт. Хотя ничего в зале не изменилось, он ясно чувствовал, что произошло непоправимое.
– Да я ж только… – умоляюще отозвался Драный. – А оно само…
Протяжный душераздирающий скрип хлестнул со стороны угольно-черных колонн. «Если эти фигурки – рычаг управления… – мелькнуло в голове Берта, – тогда…» Он развернулся к столику и выругался, едва сдержавшись, чтобы не закатить придурку Драному хорошую оплеуху.
Столик вместе с фигурками исчез, как его и не было.
– Я ничего не трогал! – трясясь от страха перед Бертом не меньше, чем от ужаса перед неведомым, закричал Драный. – Я больше и пальцем…
Скрип, нарастая, приближался.
Драный завыл, закрывая руками изуродованное шрамом лицо. Берт и сам с трудом удержался от вопля. В голове его промчалась мысль, что, если сейчас снять шляпу, волосы его будут торчать вверх, как иглы дикобраза.
Из белесого сумрака, словно гигантский морской корабль, выплывала черная колонна. Она шла прямо, и громадные плиты перед ней дыбились и ломались острыми осколками, она шла с чудовищным скрежетом и скрипом, оставляя в фарватере широкую черную полосу пустоты, которая беззвучно пожирала осколки плит… Драный дернулся куда-то бежать, но Берт ухватил его за ремень:
– Стой.
Колонна, как он и предполагал, размолов три плиты, остановилась на четвертой. Берт перевел дух.
– По-по-почему?.. – заквохтал Драный. – По-почему встала?..
Берт не отозвался.
– По-по-пошли назад?.. – с надеждой предложил Драный. – По-по-жалуйста, а?
Скрежет и скрип рванулись на них с другой стороны. Белая колонна, круша плиты на своем пути, тронулась навстречу покинувшей свой строй черной колонне.
«Партия началась, – подумал Берт. – И она, конечно, будет крайне непродолжительной…»
– Бежим! – крикнул он и первым кинулся вперед.
– По-по-подожди! – умолял прыгавший за ним по плитам Драный.
– Не отставай! А то по-по башке по-по… тьфу, чтоб тебя… получишь!
Они преодолели всего пять гигантских плит, когда их нагнала черная колонна, двигавшаяся наискосок. Берт отпрыгнул в сторону – несколько острых осколков просвистело мимо него. Черная колонна замерла, едва не столкнувшись с рядами белых. Оставленный ею след – длинная яма, доверху наполненная черной пустотой, откуда веяло ледяным смрадом, преградила дорогу путникам. Одна из белых колонн задрожала, начиная движение.
Берт отступил назад, разбежался и не думая прыгнул. Дыхание смерти опалило ноги, когда он летел над пропастью – он крепко приложился грудью об иззубренный край пропасти, широко загреб руками… Ему повезло: прежде чем он начал сползать вниз, ногти впились в косую трещину. Застонав от напряжения, единым отчаянным рывком он забросил тело на хрустнувшую под ним плиту. И поднялся.
Драный полуприсел по ту сторону пропасти. Факел валялся у него под ногами, Драный безмолвно воздевал руки к затянутому белесой дымкой невидимому потолку, тоскливо кривил рот и закатывал глаза. Было понятно, лучше он останется на своей плите ждать неминуемой смерти, чем решится повторить прыжок Берта.
– Ну и черт с тобой… – успел подумать Берт, прежде чем белая колонна покинула свой ряд и со всего маху врезалась в опасно приблизившуюся черную.
Ужасающий грохот потряс зал. Берт уже бежал дальше по дрожащим под ним плитам – только один раз он оглянулся: белая колонна, чуть пошатываясь, стояла на месте черной. Угольные осколки окружали ее…
Партия продолжалась. Белые фигуры крушили черные. Черные разбивали в пыль белые. Скрежет, взрываясь то слева, то справа, подгонял Берта. Грохот заставлял подпрыгивать, затыкая уши пальцами. Впереди, окутанный голубоватым свечением, возник невысокий саркофаг. Берт напряг последние силы, чтобы перемахнуть очередную плиту скорее, чем ее разнесет белая колонна, плывущая наперерез. Это удалось – и, когда крупные осколки запрыгали по полу, догоняя его, а мелкие – забарабанили в спину, защищенную толстым кожаным плащом, он только рассмеялся. Еще несколько прыжков, и Берт ступил на плиту, где стоял саркофаг. Плита оказалась намного больше других – и была не белой и не черной. Краска, покрывавшая ее, глухо хрустела под сапогами, легко осыпалась ломкими кусочками. Хна – не хна… Ржавчина – не ржавчина…
«Кровь, – догадался Берт. – Давно запекшаяся кровь. Давным-давно запекшаяся кровь… Кровь Дикого Барона. Который, если верить древним преданиям, продолжал околевать, испытывая жуткие муки, еще долго после того, как застыло его тело… Такова судьба каждого существа, принадлежащего обоим мирам сразу…»
Скрежет и грохот за спиной стихли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98