Я могу видеть глазами любой нежити, как Кельт-Адас может видеть глазами огня, но либо по ту сторону гор нежити не существует, либо все, что происходит там, отделено от нас мощным барьером, против которого наши с ним магические способности бессильны.
– Иными словами, даже не знаешь, существует ли та сила, которую мы с Алексом видим во снах?
– Да… она может существовать, и тогда вы – часть великой силы, рожденной в Землях Арктара, избранники и посланцы судьбы. А может и не существовать, и тогда вы – нелепое недоразумение. Человек и орк, каким-то непостижимым образом увидевшие одинаковые сны и возомнившие их не снами, но пророческими видениями. Но знаешь что, Агрон… Моя магия здесь бессильна, но помимо нее у меня есть и еще кое-что. Интуиция, выработанная за тысячелетия жизни отшельника, и она подсказывает мне, что твои сны – не просто сны…
Агрон молчал, осмысливая услышанное. С одной стороны, ему хотелось верить, что сказанное некромантом – правда. Что интуиция не подводит великого мага, и тогда его поход действительно жизненно важен для Заповедных Земель. Но, с другой стороны… С другой стороны, ему хотелось, чтобы некромант, пронзив толщу гор магическим взглядом, сказал бы, что на той стороне царят покой и умиротворение и что в его душе всего лишь поселилось смятение, порождающее жуткие и такие реальные сны. Тогда не было бы ни похода, ни опасностей… Ничего! Исчезло бы это ощущение ревущего потока, увлекающего его вдаль. Потока, из которого не выбраться, как ни старайся.
– Ложись спать, Агрон, – молвил Кельт-Адас. – Завтра тяжелый день…
– И послезавтра он будет не легче… – ответил он, укладываясь на циновку.
До этого дня Агрону не доводилось спать в пещере. Он привык просыпаться с первыми лучами солнца, но здесь, под горой, солнечные лучи не могли коснуться его век, чтобы сообщить о начале нового дня. И тем не менее когда, проснувшись, он вышел на воздух, то обнаружил, что солнце как раз поднимается над горизонтом. Его внутренние часы работали с такой же четкостью, как и механизм, заставлявший солнце восходить утром и заходить вечером…
Размявшись и вдоволь налюбовавшись рассветом, таким привычным и в то же время таким притягательным и волшебным, Агрон вернулся в пещеру.
Алекс еще спал, маги же, видимо, и не помышляли об отдыхе. Сидя у костра, они играли в какую-то одним им понятную игру, рисуя схемы из точек и линий прямо в воздухе. Точки Кельт-Адаса светились алым, а точки Далманира казались маленькими капельками черной пустоты, висящими над землей.
– Пора в путь, – не отвлекаясь от игры, сказал огневик. – Буди Алекса…
На скорую руку перекусив остатками вчерашнего ужина, путники двинулись в путь, провожаемые взглядом некроманта. Агрон отчетливо чувствовал его взгляд у себя между лопаток, но продолжал идти, не поддаваясь искушению оглянуться.
На этот раз впереди шел Кельт-Адас, уверенно двигаясь в определенном направлении.
– Этой ночью мы обстоятельно побеседовали с Далманиром, – ответил он, когда Алекс поинтересовался, знает ли он дорогу или ведет их наугад. – И он указал мне путь к тропе. Этой дорогой когда-то из Заповедных Земель уходил твой народ, и, насколько я знаю, это единственный путь через горы.
– Кроме того, которым сюда прошел я, – уточнил Алекс.
– И который не ведет к Свитку Прошлого, – сказал маг, после чего Алекс недовольно замолчал и пошел дальше, больше не спрашивая ни о чем.
Агрон, всегда немногословный, тоже шагал молча, лишь время от времени по неистребимой орочьей привычке оглядываясь по сторонам в поисках того, что можно было бы съесть, или, наоборот, тех, кто мог бы съесть его самого. Мысли, роившиеся в его голове прошлой ночью, попрятались куда-то по норам подсознания и не мешали размеренной ходьбе, пусть и слишком медленной по меркам орка…
– Тропа! – воскликнул огневик, указывая куда-то вперед, и мгновение спустя Агрон тоже увидел вполне проходимую горную тропу, уходящую вверх по пологому склону. Да какое там «проходимую» – идти по ней было не сложнее, чем по ровной степи!
– Этой дорогой шли мои предки… – не то спросил, не то констатировал факт Алекс. – И этой дорогой придется идти мне.
Бросив взгляд на него, Агрон увидел, что тот смертельно побледнел. Самоуверенный человек, бесстрашно сражавшийся с четырьмя орками два дня назад, куда-то исчез, уступив место другому. Испуганному человеку, которого вдруг окружили тени прошлого. Тропа пугала Алекса, и его трудно было в этом винить.
– Все в порядке? – выдавил Агрон. У орков не принято утешать плачущего или даже подбадривать неуверенного. Жалость унижает, поэтому орки всегда старались не замечать страданий смертельно раненного, позволяя тому умереть так, как подобает орку.
– Еще нет, но сейчас будет, – ответил Алекс.
Остановился и Кельт-Адас и теперь молчаливо наблюдал, оперевшись на посох.
– Этой дорогой шли люди две тысячи лет назад, – сказал наконец Алекс с дрожью в голосе. – На протяжении веков эта легенда передавалась из поколения в поколение, пока не превратилась в сказку, в которую уже никто не верил.
Люди пришли из-за гор две тысячи лет назад в поисках лучшей жизни, в поисках своей земли, на которой они стали бы полновластными хозяевами. Переход был долог и труден, и немногие одолели его. Большинство остались в горах… Остались не по своей воле… Когда я шел сюда, для меня все это было лишь сказкой, не более. Но сейчас, увидев орков, магов и вечно голодную нежить, я начинаю верить в сказки. Особенно в сказки о зле, таящемся в горах… О том зле, что погубило почти всех людей, отважившихся на этот переход.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99