— Он самый, сынок, он самый…
— Но как… ты здесь… среди…
— Очень просто! Затесался вот полгода назад. Немного маскировки, ну и… живу лучше, чем на Олимпе. Вокруг столько красавиц, и все не прочь слегка развлечься… ну ты понимаешь, о чем я?
— Не совсем…
— Ну, неважно. В общем, рад нашей неожиданной встрече. Ты, видно, за провизией приплыл?
— Ага!
— Мне Посейдон уже доложил об этом. Знаешь, гиблое дело. Этот Атас… чисто между нами, полный придурок.
— Я уже понял, — кивнул герой.
— Так что постарайся долго здесь не задерживаться.
— Я тут… — смущенно промямлил Персей, — короче, царь спросил меня, не сын ли я всемогущего Зевса.
— И что ты ему ответил?
— Соврал, конечно.
— И правильно сделал! — похвалил Тучегонитель. — Иначе были бы у тебя серьезные неприятности. Мы тут жлобу на досуге пророчество одно послали, что лишится он всего, когда к нему в гости нагрянет мой сын. Шутка, конечно. Но дурак все равно всего лишится из-за своей феноменальной жадности. Вот увидишь!
— И как же мне теперь быть?
— Как быть? Делай ноги!
— Из чего?! — испуганно спросил герой, в панике глядя на свои колени.
— Беги, в смысле, — рассмеялся Зевс, — а будут хватать, ты им голову Медузы покажи.
— Как?! Ты уже знаешь?
— Ну конечно же! На то я и Всемогущий. А ну-ка покажи трофей!
— Но…
— Давай-давай, я, как ты понимаешь, не суеверный… ха-ха.
Персей подчинился, быстро развязав мешок.
— М-да… — задумчиво проговорил Эгидодержавный, внимательно разглядывая отсеченную голову Горгоны, — на Геру без косметики похожа. Ладно, ступай, по-моему, тебя уже хватились.
* * *
Вернувшись во дворец, Персей слегка растерялся в похожих друг на друга, как два циклопа, коридорах. И надо же было такому случиться, что первая попавшаяся на пути дверь привела героя прямо в тронный зал.
— Ага! — воскликнул Атас — Вот ты где бродишь. Иди скорее сюда, слуги уже собрали весь необходимый провиант.
Ничего не поделаешь, пришлось войти.
Осторожно обойдя красную ковровую дорожку, гость приблизился к трону.
Царь хлопнул в ладоши, и хромой слуга внес в зал маленький медный поднос.
— Вот она, твоя провизия! — торжественно объявил Атас.
На подносе стояла глиняная кружка с водой и мисочка с криво нарезанными кусками черного хлеба.
— Премного благодарен! — с усилием выдавил из себя Персей.
— Я рад, что ты доволен! — улыбнулся царь. — Говори всем, кого встретишь, что великодушие царя Атаса не знает никаких границ.
— Так и поступлю, — кивнул гость. — Ладно, а сейчас я схожу за изумрудом, если ты, царь, конечно, не против.
— Я не… — начал было Атас, но вдруг запнулся, с тревогой уставившись на вбежавшего в тронный зал взмыленного солдата. — Кремниус, что случилось?
Солдат испуганно поглядел на Персея и, подойдя к трону, что-то возбужденно прошептал царю на ухо.
— Ты обманул меня! — изобличающе вскричал Атас — На самом деле ты сын великого Зевса. Хватайте его, братцы!
Братцы, в лице опешившего солдата и престарелого хромого слуги с подносом в замешательстве переглянулись.
Персей же, не опускаясь до ненужных разговоров, проворно полез в мешок.
Неизвестно, что почувствовали солдат со слугой, но из тронного зала их словно ветром сдуло.
— Что это там у тебя в мешке? — обеспокоено спросил царь. — Учти, что бы там ни было, я в любом случае тебя казню, а содержимое твоего мешочка присвою себе.
— Размечтался, жлобская морда! — дерзко выкрикнул герой, выхватывая из мешка уродливую голову.
ХЛОП!
На позолоченном троне сидела каменная статуя.
Персей спрятал голову и прямо по красной ковровой дорожке подошел к трону. Извлек из ножен меч и призадумался.
— Как же тебя назвать?
Видок у изваяния был тот еще. Глаза навыкате, челюсть отвисла, волосы дыбом.
Закусив кончик языка, Персей старательно вырезал на краешке каменного одеяния царя:
«Жертва себореи. Скульптор Персей с Аргоса».
Глава четвертая
ПЕРСЕЙ СПАСАЕТ АНДРОМЕДУ
Никаких препятствий покинувшему царский дворец герою стражники не чинили. Небывалая радость охватила жителей владений Атаса. Долгожданное освобождение от жадного тирана свалилось на головы добропорядочных граждан, словно пьяный Дионис, часто выпадающий прямо со светлого Олимпа.
Даже воздух вокруг, казалось, стал совсем другим, более сладким, прохладным, легким. Тяжесть вечного страха перед непредсказуемым царем перестала давить на бедняг.
Свобода, конечно, штука хорошая, но вот что с нею делать?
Этого никто из местных не знал.
Великолепные стада Атаса были мгновенно угнаны, величественные сады опустошены, цветники затоптаны. Дворец был тут же разграблен. Добропорядочные граждане унесли практически все, начиная от фонтанов и заканчивая позолоченными дверьми.
Каменная статуя тирана была вынесена во двор и установлена рядом с нужником в назидание потомкам.
Вот только с дочерьми царя вышла небольшая накладка, ибо одна из девушек (здоровая, широкоплечая деваха с лицом, закрытым куском ткани) оказала жесточайшее сопротивление, когда похотливые руки добропорядочных граждан добрались до главного сокровища окаменевшего царя.
Могучая девица легко расшвыряла распоясавшихся нечестивцев и гнала их до самого морского берега.
Затем дородная фемина решительно вернулась в разграбленный дворец и… Очевидцы, конечно, потом все рассказали, но не было им веры, ибо подобное просто не укладывалось ни в одну античную голову.
А произошло следующее: возвратившаяся после драки во дворец широкоплечая девушка собрала своих сестер в тронном зале отца, загадочно усмехнулась и, хлопнув в ладоши, исчезла вместе с остальными дочерьми Атаса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76