Германская знать не желала поступаться и малой толикой завоеванных владений. Столетиями в долинах Ломбардии сходились армии всех государств Европы. Не далее как два десятка лет тому назад здесь разбойничал Фридрих Барбаросса Фридрих Барбаросса (Краснобородый) (1125–1190) германский король и император Священной Римской империи.

, память о его злодеяниях еще жива.А что предвещает нашествие маленьких крестоносцев из Германии? Не последует ли за этим очередная волна бедствий, грабежей, набегов?«Мы мирные крестоносцы!» — возвестил Николас.Поди ж ты! На крестоносцев они вовсе не похожи.Дочерна загорелые, непослушные и озорные. Разве таковы благочестивые дети? Неужели этот неуправляемый сброд и есть то самое безгрешное воинство, что призвано обратить в бегство сарацин? Да они похуже шайки дезертиров: опустошают поля, дерутся, словно заправские бойцы, а отчаянны, как дьяволята. Им неведомы сомнения, они не знают ни страха, ни стыда.Девчонки ничем не лучше парней — такие же бесстыжие, никакого уважения к чужой собственности. Сборище воров и мошенников, которые хозяйничают в чужих землях, подобно стае саранчи, пожирающей все, что попадается на пути.Так оно и было. Тех ребят, которые прошли через испытания высокогорного перевала, больше не страшило ничто. Безучастное отношение к их судьбе жителей Брешиа лишь подзадоривало путников. Да, они хотят есть и пить! И если им отказывают в этом, они все возьмут сами.Жизнь под открытым небом, непрестанный голод, лишения ожесточили их. Им больше не нужны для защиты специальные отряды стражников. Какая ерунда! Каждый из них теперь способен сам постоять за себя. А для чего им отряды охотников, снабжавших ребят провизией? Среди них теперь не было никого, кто бы не носил с собой оружие. И какой толк от рыбаков в краях, где нет воды?Рыбаки становились охотниками, а то и вовсе пробавлялись кражами…В паломничество из Кельна отправилось набожное воинство: умильно сложенные руки, неумолчные молитвы и песнопения, но вот пролетело два месяца, которые превратили святых крестоносцев в армию бродяг и разбойников, не отступающих ни перед чем. Остальное довершили сомнения, нараставшие с каждым днем. Кто знает, быть может, их ведут совсем не в Иерусалим? Что, если всевышний раздумал предавать священный город в руки детского воинства? Но добывать себе пропитание им нужно!Ансельм не предпринимал ни малейших усилий, чтобы восстановить упавшую дисциплину и поднять настроение ребят. Йоханнeс оставался все тем же приветливым, добрым малым, с которым всегда можно поделиться своими бедами, да и проделки детей на крестьянских подворьях он находил весьма забавными. Николас, напротив, не интересовался ничем, ему было важно только одно — поскорее достичь Иерусалима и без промедления исполнить предначертанную миссию, а цена, которую придется заплатить за это, не беспокоила его. Дoлф вместе с отцом Тадеушем и Леонардо пытались навести порядок среди ребят, совершенно отбившихся от рук, но те лишь посмеивались. Все прекрасно понимали, что Господь Бог не позаботится о хлебе насущном для святого воинства, предоставив это дело собственным стараниям крестоносцев, — и они старались как могли.Крестьяне оказывали им ожесточенное сопротивление, и встречи с местными жителями стали опасны. Однажды между ребятами и разъяренными землепашцами завязалась настоящая битва.Прошагав целый день по сухой, потрескавшейся земле, они приблизились к речушке под названием Ольо. Ольо — приток реки По.

Ребята, измучившиеся без воды, с визгом окунулись в речную прохладу, приятно холодившую разгоряченные тела, взахлеб глотали сырую воду, зарабатывая себе расстройство желудка. Хотя до вечера было еще далеко, они наотрез отказались идти дальше и начали устраиваться на привал в тени небольшой рощицы. Дон Ансельм мог ворчать сколько душе угодно. Здесь была свежесть тенистых крон, сюда их манила живительная влага, и здесь они намерены провести остаток дня и предстоящую ночь. Долф, ликуя в душе, помогал собирать сухую траву и хворост для костров. Он оторвался от остальных и углубился в заросли. Внезапно он выпрямился и прислушался. Одинокое дерево возвышалось перед ним, мальчик взобрался на него и осмотрелся. Вдали, на фоне неба, подрагивавшего в солнечном мареве, четко обрисовывалась церковная колокольня. И тут он увидел их: несколько десятков, а может, и целая сотня крестьян стягивались к лагерю, полускрытые высокой пожухлой травой. Вооружение нападавших составляли вилы, дубинки, ножи и железные прутья.Испуганный Долф кубарем слетел с дерева и помчался в лагерь.— К оружию! Малышей в середину! Мы окружены!Он подскочил к Франку.— Где мой нож? Дай мне его. Собирай стражников и охотников. Быстро! На нас идет отряд крестьян.Весь лагерь был поднят на ноги по тревоге. Стражники выбежали из лесу наперерез атакующим. Зареванных малышей, испуганных девочек, больных, которые едва держались на ногах, собрали в центре лагеря. Им было поручено готовить стрелы. Старшие мальчишки, а вместе с ними и многие девочки вознамерились дорого заплатить за свою жизнь. Они хватали все, что попадалось им под руку: топоры, ножи, затупившиеся, изъеденные ржавчиной, дубинки, поджигали ветки и палки.Крестьяне тем временем вплотную подошли к лагерю и теперь пустились бегом, вытянув перед собой вилы. Они пытались оттеснить детей в реку и тем самым навсегда избавить свои наделы от маленьких крестоносцев. Ребята, не дрогнув, встретили нападение горящими ветками и сучьями. Кто палками, а кто и голыми руками отбивались от страшного оружия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106