По сути же, и тот и другой — дегенераты/индивидуалисты, только с разным менталитетом.Пятое: У элиты есть значительный резерв. Это так сказать «не реализовавшаяся» элита, откуда и черпаются кадры. Человеческим материалом такого рода переполнены преступные группы, тюрьмы, дурдома, богемные тусовки и прочее. Можно извести под корень действующую элиту, но это не поможет. Есть откуда взяться новой. Обычно еще более мерзкой.Шестое: Все разговоры о том, что народ в состоянии контролировать свою элиту — не стоят выеденного яйца. Поскольку рычагов для такого влияния у него просто нет, и их появления не предвидится. Элиту может контролировать только другая элита. Конкурирующая, например.Седьмое: Для поддержания элитарной иерархической пирамиды «в тонусе» ее верхушка может использовать следующие методы: выборы/конкурсы, ротация кадров, периодические чистки (лучше если с расстрелами), выдвижение из народа, укрупнения/разукрупнения, статьи уголовного кодекса, отработанную систему подготовки и назначения кадров, создание дополнительного внутреннего стержня (дворянство, «орден меченосцев», о котором мечтал Сталин), перевороты (замена верхушки пирамиды).Плюс разная экзотика вроде периодических проверок на детекторе лжи.Нетрудно заметить, что большая часть методов представляет собой просто встряску иерархической вертикали. Это всегда полезно, не дает системе закоснеть. Например, совершенно все равно — укрупняться или разукрупняться. Просто это надо периодически делать… по очереди. Особенно помогают серьезные встряски, война, например. Тут волей-неволей на первые роли выдвигаются компетентные и энергичные пассионарии (субпассионарии такие времена не любят). Система некоторое время работает нормально. Во время длительного мира субпассионарии берут свое, что обычно приводит к плачевным результатам.Остальное, это система подбора кадров для элиты. В идеале, надо выдвигать умных и компетентных гармоников. Но на практике — это за гранью возможного. Ну не хотят они в элиту! Гармоника можно запихнуть туда только силой. Остается, как ни печально, рассчитывать на пассионариев.— Звучит не слишком оптимистично.— Что делать? В народе говорят, что пессимист, это хорошо информированный оптимист. — Отец насторожился. — Т-с-с, мама идет. Делаем вид, что беседуем о птичках. Никакой политики.Звонок Светки настиг Симу по дороге из школы домой. — Симка, бросай все и быстро давай сюда. Я целый час уже трезвоню — отвечает автомат. У Дика неприятности. Быстрее!Сима рванула в ближайший подъезд и там открыла переход. Подруга бросилась к ней.— Наконец-то ты появилась. Звонил Дик, сказал что попрощаться. На их город опять напали. Еще говорил о каком-то предательстве. В общем, дело плохо.— Черт, в школе заставляют отключать мобильники, — оправдывалась Сима, создавая смотровое окно.Городок горел. В клубах дыма от горящих домов по улицам метались люди, слышалась стрельба и крики. Сима с трудом отыскала нужный дом. Там огонь только начинал заниматься. Чихая от дыма, быстро осмотрела все внутри. Нашла тела мужчины, у которого была снесена половина черепа, и женщины, прошитой очередью в грудь.— Его тут нет! Посмотрю теперь во дворе. Вот… у ограды! Похоже, что это Дик. — В дыму от близкого пожара было видно лежащее ничком тело.— Опоздали! Давай перетащим его к нам, может, он еще жив? — Сима расширила окно перехода, и они втянули Дика внутрь. Вся его голова была залита кровью. Светка всхлипнула.— Тихо! Не веди себя, как полицейский в американском боевике. — Сима пощупала пульс, а потом осмотрела рану на голове.— Хух, повезло. Он жив. Пуля только скользнула по черепу и оглушила его.— А почему столько крови?— Читала, что при ранениях в голову — всегда так. Даже, если они неопасные. М-да, рану не мешало бы зашить. И кровь остановить. Тащи аптечку. Хотя… стой, я спрошу…— Конт, ты можешь помочь?— Я уже отдал указания роботу в твоем доме. Отойдите в сторону.— А я думала, что для этого обязательно нужен браслет.— Нужен, если лечить его моими методами. Но, в данном случае, придется воспользоваться вашими.Сима потянула Светку за рукав. Около Дика открылся проход, и из него в зал вкатилось нечто, напоминающее операционный стол. Тело поднялось с пола и мягко легло на него. Потом начали появляться медицинские инструменты. Невидимые руки снимали одежду, промывали рану, накладывали швы. Наблюдая за воздушными эволюциями шприца, Сима не удержалась.— Неплохо, я и не знала, что этот робот такое может.— А как, по-твоему, он мог тут все построить и оборудовать?— Действительно, можно было и догадаться. Как он? Я про Дика говорю.— Сканирование показало, что серьезных повреждений нет. Зафиксировано легкое сотрясение мозга. Пациенту введено успокоительное, он проспит около четырех часов.— Замечательно. Свет, Конт говорит, что с Диком все будет нормально. Ему вкатили снотворное — проснется через четыре часа.— Слава богу, а я здорово испугалась. Да, хотела тебя спросить, а причем тут полицейские из боевиков, с которыми ты меня сравнивала?— Ты не заметила? Когда, по сюжету, их напарник получает ранение, то они довольно странно себя ведут. Если у них нет времени, например нужно гнаться за преступником, то по мобильнику вызывают базу и говорят, что «офицер ранен». А если время есть, то несут всякую чушь — «держись парень», «не покидай нас», «я им это припомню». Но я никогда не видела, чтобы они попытались оказать напарнику первую помощь. Жгут, например, наложить, рану перевязать, противошоковое кольнуть.— Ты не понимаешь, им инструкция запрещает это делать. Для этого есть специалисты — парамедики.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57