— Слушай, ты не Сталин? — решился наконец спросить Янек.
Грузин, прищурясь, устремил на Янека такой тяжелый взгляд, что у парня мурашки побежали по коже.
— Да не, обознался ты, парень, — снова подал голос крестьянин. — Точно не Сталин. На «Д» евонная фамилия. Дугашили, кажись.
— Джугашвили? — предположил Янек.
— Точно.
Тяжелый взгляд грузина буквально придавил Янека. Ссыльный был явно недоволен, что его инкогнито раскрыто. С трудом скинув с себя оцепенение, Янек Снял с плеча ружье и с показной веселостью обратился к ссыльному:
— А я-то думаю, чего я сегодня патроны на медведя в стволы зарядил. Видать, для тебя, Иосиф Виссарионович, убийца ты чертов.
Вскинув оружие, он дважды почти в упор выстрелил в грузина.
— Ты что?!
Ошарашенный крестьянин метнулся к Янеку, но тут же получил мощный удар прикладом в живот. Развернувшись, Янек со всех ног бросился в лес.
Янек бежал долго, не разбирая дороги, не обра-Чая внимания на хлеставшие его по лицу и рукам ветки. Наконец он споткнулся и упал ничком. Подниматься сил не было. Его била мелкая дрожь. Всего несколько минут назад он убил человека! И какого человека! Тирана, который должен был уничтожить миллионы, поработить его любимую Польшу. Теперь мир спасен от этого чудовища. Можно сказать, что миссия, ради которой Янек пришел в этот мир, исполнена. Неожиданно быстро, одним, а вернее, двумя выстрелами. Но все же Янек не мог отделаться от ужаса, охватившего его после убийства. Все мысли о том, что он сделал благое для человечества дело, разбивались о воспоминание о тяжелом взгляде Сталина и о том, какой страх появился в его глазах за мгновение до смерти. Оказывается, это тоже был человек, и он способен был испытывать все те же эмоции, что и остальные люди. Да и тот ли это был человек, которому предстояло уничтожить миллионы?
— Тот самый, не сомневайся, — прозвучал знакомый голос прямо над ухом.
Янек резко перевернулся и сел. Рядом с ним, прислонившись спиной к дереву, сидел Басов. Янек даже не сразу узнал «дядю Войтека» из-за странного наряда и окладистой бороды, обрамлявшей его лицо. На фехтовальщике были русский кафтан и островерхая шапка допетровской эпохи, широкие штаны и сапоги, а на коленях у него лежала кривая сабля в богато инкрустированных ножнах. И только неизменное печально-ироничное выражение глаз позволило Янеку сразу узнать во внезапно оказавшемся рядом человеке Басова.
— Дядя Игорь, как вы здесь оказались?! — воскликнул Янек.
— Вы тут, ребята, стрельбу на всю Россию затеяли, — лукаво усмехнулся Басов. — Как же не посмотреть?
— Но как вы здесь оказались? Вы же, кажется, в Париже были.
— Как видишь, одет по последней парижской моде. Знаешь, приятель, я уже вырос из того возраста, когда кажется, что смысл жизни — это деньги и бабы. У меня другие заботы. Сейчас вот пришел с тобой пообщаться.
— Но как?
— Это уж мои дела. У тебя, кажется, были вопросы. Спрашивай.
— Это был Сталин? — чуть помедлив, спросил Янек.
— Да.
— Я его убил?
— Да.
— И что теперь будет?
— Что ты имеешь в виду?
— Я хотел узнать, изменится ли из-за этого история.
— Конечно, изменится.
— А как?
— Много хочешь знать.
— Но вы же обещали ответить на все мои вопросы.
— Я обещал их выслушать. Ответов я не гарантировал.
— Но вы ведь знаете, что будет.
— В общих чертах, — И что же?
— А ты уйдешь отсюда?
— Что вы имеете в виду? — опешил Янек.
Басов внимательно посмотрел на Янека:
— Знаешь, наверное, мир не случайно устроен так, что люди не знают предстоящие события. Если я расскажу тебе, то ты станешь человеком, который нарушит законы мироздания одним фактом того, что узнает будущее.
— Но ведь мы попали сюда, уже зная, что будет.
— И сразу принялись убивать. Другого способа изменить историю не нашлось. Положим, Крапивин пристрелил Распутина. Через полгода при дворе появился блаженный Федор, и все пошло своим чередом. Но Сталин не Распутин, ты одну из ключевых фигур двадцатого века убрал. Это уже более серьезные изменения.
— Какие?
— Я же сказал, что не скажу, если ты не уйдешь отсюда.
— Что значит уйду?
— Если ты немедленно покинешь этот мир и пройдешь по коридору, который закроет тебе доступ в текущее время этого мира.
— Но сами вы сможете сюда возвращаться?
— Да.
— Почему?
— Потому что я не пытаюсь его изменить.
— Я вас не понимаю.
— Пока подумай над тем, почему так устроено. Как только найдешь ответ, сразу поймешь, почему с тобой происходит то, что происходит. Можешь считать это домашним заданием.
— Если я останусь здесь, я смогу ответить на этот вопрос?
— Разумеется.
— А если я пойду с вами, я сразу получу ответ?
— Нет. Вне пределов этого мира ответов на блюдечке тоже никто не подает.
— Почему вы не хотите объяснить мне?
— Объяснить я могу хоть сейчас. Более того, ты наверняка уже неоднократно слышал то, что я мог бы тебе сказать. Но ты не готов услышать. Есть вопросы, ответы на которые надо искать самому.
— Так зачем вы вообще пришли?! — воскликнул Янек.
— Чтобы предложить тебе выход. Ты хотел изменить историю. Ты ее изменил. Твоя миссия в этом мире выполнена. Можешь идти в следующий… если еще не надоело.
— Я хочу знать, насколько изменилась история Польши, — потребовал Янек. — Я пришел сюда, чтобы дать свободу полякам.
— Ты знаешь, что они обретут свободу и без тебя.
— А потом потеряют.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114