Марлоу, президента банка. Медсестра доктора Кандлера, Роза Травис, подсказала Балларду, на какую лошадь поставить, причем убедила его в том, что лошадь, несомненно, выиграет забег. Более того, доктор Кандлер вместе с медсестрой находились в банке примерно за полчаса до того, как был отправлен пакет с наличными. У него была масса возможностей беспрепятственно войти через служебный вход, открыть один из ящиков, где хранились погашенные чеки, и спрятать эти чеки у себя в чемоданчике. Он был единственным, ему, за исключением служащих банка, разрешалось пользоваться той дверью. Он был единственным, кто мог, не вызывая ни у кого подозрений, внести и вынести из банка закрытую сумку, потому что все считали, что в ней находятся инструменты. Он..."
- Я заявляю, Ваша Честь, что это мое вещественное доказательство, встал со своего места Гамильтон Бергер. - Я считаю, что в настоящий момент, пока это доказательство не было приобщено к делу, адвокат защиты и его клиентка не имеют права его изучать. Они имели право только посмотреть дневник, чтобы удостовериться, что он написан почерком обвиняемой. Они уже давно могли убедиться в этом.
- Я не согласен с окружным прокурором, - сказал Мейсон. - Я считаю, что мы имеем право прочитать этот документ перед тем, как его приобщат к делу в качестве доказательства. Возможно, мы захотим возразить. Возможно, мы не будем возражать. Возможно, мы поставим под сомнение подлинность документа. Может, мы обнаружим, что в него вставлено несколько страниц, которые написаны не почерком обвиняемой, а являются искусными подделками.
- Я считаю, что адвокат защиты прав, - высказал свое мнение судья Коди. - Будет лучше, если мы разрешим защите прочитать весь документ прежде, чем он приобщен к делу в качестве доказательства.
- В настоящий момент я не предлагаю приобщать этот документ к делу в качестве доказательства, - заявил Гамильтон Бергер. - Я просто хочу, чтобы он был помечен для идентификации. Я спросил доктора, написан ли дневник почерком обвиняемой и доктор ответил утвердительно. Ваша Честь, я хочу, чтобы этот дневник был помечен для идентификации. Я считаю, что в таком случае защита имеет право на беглый осмотр документа. В дальнейшем, перед тем, как я представлю этот дневник для приобщения к делу в качестве доказательства, у господина адвоката будет право прочитать документ целиком, чтобы решить, согласен ли он на приобщение дневника к делу в качестве доказательства или хочет возразить против этого, а если да, то на каких основаниях.
- Хорошо. Если вы хотите, чтобы документ был просто помечен для идентификации в настоящее время, то в дальнейшем защите должна быть предоставлена возможность изучить документ, - постановил судья Коди.
Гамильтон Бергер бросил победный взгляд на Перри Мейсона.
Мейсон отдал дневник так же неохотно, как и доктор Кандлер.
- Пока это все, доктор, - сказал окружной прокурор. - Я снова вызову вас через какое-то время, но сейчас я хочу обосновать представление этого дневника.
- Секундочку, - остановил Мейсон уже покидающего свидетельское место доктора Кандлера. - Я собираюсь провести перекрестный допрос.
- Но он еще не давал никаких показаний, относительно которых можно проводить перекрестный допрос, - возразил Гамильтон Бергер. - Я снова приглашу его, когда буду представлять дневник для приобщения к делу в качестве доказательства.
- Он заявил, что документ написан почерком обвиняемой.
- В этом нет сомнений. Конечно, это ее почерк.
- Не будьте так уверены.
Мейсон встал со своего места и направился к свидетельскому креслу, где сидел сбитый с толку, побледневший доктор Кандлер.
- Вы знакомы с почерком обвиняемой, доктор Кандлер? - спросил адвокат.
- Да.
- А теперь взгляните на фотокопию одного документа, доктор. Это почерк обвиняемой?
Мейсон передал доктору Кандлеру фотографию размером одиннадцать на четырнадцать дюймов, на которой был изображен список цифр, находившийся у Томаса Сакетта.
Доктор Кандлер посмотрел на цифры и покачал головой. Его лицо, за которым внимательно следил Мейсон, ничего не выражало.
- Секундочку, - вставил Гамильтон Бергер. - Теперь я имею право взглянуть на документ.
- Конечно. - Мейсон протянул ему фотографию.
Гамильтон Бергер взял снимок в руки. Внезапно его глаза округлились от удивления. Он повернулся и побежал к своему столу, открыл записную книжку, вытащив ее из груды бумаг, и начал сравнивать номера, занесенные в нее, с номерами на фотографии.
Мейсон молча последовал за окружным прокурором к столу, отведенному для обвинения. Когда Гамильтон Бергер смотрел в записную книжку, чтобы сверить цифры, Мейсон, ни слова не говоря, взял фотографию и уже был на полпути к своему столу, когда Бергер осознал, что список у него забрали.
- Верните его сюда. Я хочу на него посмотреть! - заорал Гамильтон Бергер.
Мейсон просто улыбнулся.
- Ваша Честь, Ваша Честь, - кричал окружной прокурор, - это очень важно. Защита не имеет права держать у себя этот документ. Я... Я хочу посмотреть на этот документ.
- У вас уже была возможность посмотреть, написан ли он почерком обвиняемой или нет, - ответил Мейсон.
- Но я требую, чтобы мне была предоставлена возможность изучить его. Я настаиваю... Мейсон повернулся к недоумевающему судье.
- Я прошу, Ваша Честь, чтобы этот документ был просто помечен для идентификации. Поэтому, в соответствии с правилом, провозглашенным самим господином окружным прокурором, он не имеет права читать этот документ в настоящее время. Он посмотрел на него и этого достаточно.
- Ваша Честь, - взмолился Гамильтон Бергер, - это конфиденциальный документ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63