На одном из бокалов виднелись следы помады.
- И совсем вы не занимались науками, Уайт, - сказал Мейсон, - а наслаждались чьим-то милым обществом. Когда ваша матушка позвонила в первый раз, вы выпроводили вашу подругу через черный ход, а после того, как мы вошли через парадное, она села в вашу машину и укатила.
- Вы ставите меня в неловкое положение, господин адвокат, - сказал Уайт.
- Я просто пытаюсь разобраться в деле, которое представляется мне довольно сложным, - сухо ответил Мейсон.
- Хорошо, - сказал Уайт. - Я такой же человек, как и все. Это что, противоречит закону?
- Нет, закону это не противоречит, - ответил Мейсон. - Но мне не нравятся люди, способные лгать прямо в глаза. И когда вы с необсохшим вином на губах пытались уверить меня, что целый день "грызли науку", а потом я услышал, как кто-то уезжает на вашей машине, то я сказал себе, что в этом надо разобраться.
- Теперь вы разобрались... Что дальше?
- Ничего, - ответил Мейсон. - Я просто проверил, насколько вы правдивы.
- Уайт - хороший мальчик, - вмешалась Элен Эддар. - Но у юности так много искушений, и вы не должны корить его за это. Не понимаю, о чем думают девушки!
Мейсон повернулся к Уайту:
- У вас есть адрес Агнес Берлингтон?
- Кажется, где-то был. Меня это никогда особенно не интересовало, ответил Уайт.
Мейсон внезапно схватил Уайта за плечи. Юноша попытался освободиться от крепко державших его рук.
- Оставьте меня! Я вам не солгал...
- Нет, вы лжете! - сказал Мейсон. - И своей ложью вы можете доставить много неприятностей и себе, и другим. Что она хотела?
- Денег.
- Сколько?
- Десять процентов от всего гловервиллского наследства.
- И вы пришли с ней к какой-нибудь договоренности?
- Я не знал...
- Пришли или нет?
- Да, пришли, - ответил Уайт.
- Что-нибудь было зафиксировано письменно?
- Нет, она сказала, что лучше ничего не писать, но если я попытаюсь ее обмануть, у меня будут серьезные неприятности...
- О, Господи! - вздохнул Мейсон. - Хоть бы кто-нибудь где-нибудь сказал мне правду!
- Вы и так выжали из меня всю правду, - буркнул Уайт.
- А что мне оставалось делать, если я имею дело с такой семейкой, ответил адвокат. - Вы когда-нибудь бывали у Агнес Берлингтон?
- Нет.
- И вы не знаете, где она живет?
- Она оставляла мне свой адрес - вот и все.
- А другие связи у вас с ней были?
- Что вы подразумеваете под другими связями?.. О, небо! Ведь эта женщина мне в матери годится! А мне нравятся молоденькие и хорошенькие девушки... Нет, у нас с ней были только деловые связи.
- Вы часто ее видели?
- За последний месяц только один раз. Она пришла сюда и...
- Почему вы не рассказали об этом своей матери?
- Она запретила мне делать это. Она сказала, что мать моя слишком прямолинейна и старомодна, и если сделка будет совершена через нее, то адвокаты смогут понять, в чем тут дело, и тогда ситуация будет плачевной для нас обоих. Кроме того, она дала понять, что деньги буду наследовать я, а не моя мать...
- Она сказала, о какой сумме идет речь?
- Сказала, что речь идет о миллионах.
- И вы согласились дать ей десять процентов?
- Да, согласился, учитывая...
- Учитывая что?
- Что от ее показаний зависит очень многое.
- Действуя таким образом, вы навредили бы себе еще больше, - заметил Мейсон. - Ну, а как насчет бумаги?
- Какой бумаги?
- Ну, нечто вроде договора, обязательства или соглашения, - пояснил адвокат.
- Я же говорил вам - такой бумаги нет. Она сказала, что никаких обязательств давать друг другу не будем...
- Но она должна была иметь какую-нибудь бумагу от вас, - сухо сказал Мейсон. - Она нуждалась в такой бумаге для своей защиты. Перестаньте лгать!
- Ну, записку я ей дал, - ответил Уайт, смущено глядя на свои ноги. Но это не обязательство. Это просто записка.
- И вы подписали эту записку?
- Да.
- Копия есть?
- Нет. Она сказала, что копию иметь опасно. Достаточно одного оригинала, чтобы я не мог отказаться от своего обещания. И еще она сказала, что спрячет эту записку в такое место, где ее никто не найдет.
Мейсон устало вздохнул:
- У нас был тяжелый разговор, Уайт, и за это время вы так много раз пытались мне солгать, что я...
- А вы чего ожидали? - перебил его Уайт. - Что я сразу выложу вам все о нашем соглашении? Ведь я поклялся, что никому об этом не скажу.
Мейсон повернулся к Делле Стрит:
- Думаю, мы можем ехать домой, Делла.
- А как же я? - спросила Элен Эддар.
- Вы возьмете такси и тоже поедете домой. И не будете предпринимать ничего, что можно было бы рассматривать как сокрытие вещественных доказательств. И ни в коем случае не пытайтесь поменять покрышки на своей машине. Понятно?
- Но если меня прижмут к стенке, я должна буду сознаться, что...
- Вы ни в чем не будете сознаваться, - перебил ее Мейсон. - Как только вас заберут в полицию, я разрешаю вам говорить только одно: вы не будете говорить ничего, пока не вызовут меня. А когда там появлюсь я, то скажу вам, чтобы вы вообще не давали ни письменных, ни устных показаний. Понятно?
- Мне кажется, это поставит меня в ложное положение перед общественностью.
- Конечно! - уверил ее Мейсон. - Но это гораздо лучше, чем...
- А в чем дело, мама? - перебил Мейсона Уайт. - Не позволяй запугать себя такому человеку. Если ты хочешь рассказать полиции правду, то иди и расскажи.
- Нет, нет, ты ничего не понимаешь! - воскликнула Элен Эддар.
- Ваша подруга собирается вернуться сегодня попозже на вашей машине? - спросил Мейсон Уайта.
- Да, вернется! - раздраженно бросил тот. - Вернется, если уж вам обязательно нужно знать это.
- Хорошо, - сказал Мейсон. - И если вы хотите проявить хоть какую-нибудь вежливость, вызовите такси для матери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47