- Когда?
- Три или четыре недели назад. Пери не сомневался, что это -
Пьязенна.
Он задал еще несколько вопросов, затем распорядился привести Леору
Дессон.
Она подкрасилась, на ней был роскошный шелковый халат и туфли на
высоких каблуках, надетые на босу ногу.
Леора мельком взглянула на Ожида, послала обольстительный взгляд Пери
и, не ожидая приглашения, села в кресло.
- Где находится та женщина? - без обиняков начал Пери.
- Какая женщина? О ком вы говорите?
- Что этой ночью нужно было от вас Пьязенне?
- Я не знаю никакого... как вы сказали?.. Пьязенна?.. Я не знаю...
- Вообще ничего, понятно! - От холода Пери чихнул.
Леора вновь бросила быстрый взгляд на Ожида, но по выражению его лица
ничего не поняла. Она порывисто подошла к Пери и, наклонившись к нему,
прошептала на ухо:
- Господин комиссар, я расскажу вам все, но только не здесь.
Поднимемся наверх, там никто не помешает нам.
- Буффе! - обратился Пери к жандармскому лейтенанту. - Наденьте на
эту даму наручники. - И, повернувшись к Леоре, заметил: - Я арестую вас за
соучастие в попытке шантажа. Может быть, в тюрьме вы скорее поймете, что
вам лучше все рассказать.
И прежде чем до Леоры дошел смысл сказанного комиссаром, наручники
защелкнулись вокруг ее запястий.
Леора закатила настоящую истерику, с уверениями в невиновности и
угрозами, но, после того как Ожид повторил свои показания, она призналась.
Леора не знала, когда и где Табор познакомился с Пьязенной. Однако ей
было известно, что Пьязенна рассказал ее покойному любовнику, будто
Грандель продал копию Табора как оригинал издателю Мажене. Табор требовал
у Гранделя свою долю от этой сделки. Через Пьязенну он узнал о двух
женщинах-наркоманках, одна из которых утопилась в Сене, а другая,
знаменитая в свое время певица, оказалась в частной психиатрической
клинике. По фотографии, которую достал Пьязенна, Табор нарисовал портрет и
послал его Гранделю, сыгравшему, по мнению Леоры, роковую роль в судьбе
обеих женщин.
- Ну, а сегодня что хотел от вас Пьязенна?
- От меня? Ничего. Он хотел поговорить с Табором о нападении в парке
Веркруиза, - солгала Леора. К ней вернулась прежняя уверенность.
Как ни старался Пери, она упорно твердила, что не имеет понятия, где
находится психиатрическая клиника, в которой певица доживала свои дни.
Лишь после того как Пери опять пригрозил тюрьмой, Леора припомнила, что
Пьязенна собирался взять напрокат машину, чтобы своими глазами -
убедиться, жива ли еще эта женщина; поэтому клиника должна находиться
где-то на берегу Средиземного моря или на севере страны, в радиусе двухсот
километров от Клинкура.
Пери приказал Ожиду и Леоре до особого распоряжения не покидать
Клинкур. Из участка комиссар позвонил в Париж, затем позавтракал с
лейтенантом в маленьком трактирчике и пару часов вздремнул. В это время
Буффе обзвонил все гаражи и прокатные фирмы в округе. Ему повезло. После
нескольких звонков он нашел то место, где Пьязенна взял машину для поездки
в психиатрическую клинику.

15
Иппокрит Варе, несомненно, был мастером своего дела. Даже у
дипломированного инженера при виде древнего рыдвана, под которым тот ловко
орудовал гаечными ключами, когда Пери вошел в автомастерскую, опустились
бы руки. Пока Варе, выбравшись из-под машины, не снял с головы кепи,
открыв седые, коротко остриженные волосы, трудно было сказать, что ему уже
под шестьдесят. На первый взгляд, он казался человеком обыкновенным:
коренастым, с круглым, веселым лицом, с лукавыми глазами и оттопыренными
ушами.
Жандарм, сопровождавший Пери, по дороге рассказал ему, что Иппокрит -
отец девятерых детей и двое старших сыновей, таких же круглолицых,
стриженых и ушастых, помогают ему в ремонте машин. Он сообщил и то, что у
Варе недавно умерла теща. Поэтому во время допроса с ним следовало вести
себя по возможности деликатно.
Однако скорбный голос Пери крайне удивил мастера. Без малейшей печали
Варе объяснил ему, что страх смерти - глупый предрассудок и его
благословенная теща несомненно пришла бы в ярость, если бы он скорбел о ее
кончине.
- Она всегда считала, - доверительно сказал он Пери, - что, уходя из
бренного мира, человек расстается с телом, как со старыми штанами. Душе
нет до этого никакого дела. Она, по крайней мере, может радоваться, что
увидит нечто лучшее, нежели наша грешная земля. Как бы там ни было, в
своем завещании она строго-настрого приказала не лить на ее могиле слез и
не делать траурной физиономии, иначе она не оставит нам ни одного су. Она
пожелала также, чтобы ее похоронили не на кладбище, а там, в углу. - Он
указал трубкой на двор, где между сараем и стеной виднелся крест. -
Несколько неудобно, поскольку трудно развернуться, чтобы не наехать на
него, но теща сказала, что ей это не помешает, она основала здесь дело,
поэтому и пожелала быть здесь закопанной.
- Да, - удивился Пери, - никогда в жизни не доводилось слышать о
таком.
- Вы правы, - согласился с ним Варе. - Она жила радостно и умерла
радостно, здоровое любопытство не покидало ее до последнего часа.
Пери почувствовал к Варе симпатию, которую всегда питал к
жизнерадостным и работящим людям.
Но когда комиссар спросил его, не припомнит ли он человека очень
маленького роста, который недавно брал у него напрокат машину, Варе
отказался говорить на эту тему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48