Мы видим, что он как бы след в след идет за великим флорентийцем. В 1326 году император решил отправиться в Рим. Нужно сказать, что Людвиг не подтвердил своего избрания в императоры у папы, как это обычно делали новоизбранные. Он решил, что римским государем коронует его не папа, а народ Рима. Таким образом, он хотел осуществить воспринятые им от Марсилия идеи, которые тот выработал под влиянием Чино да Пистойя, Данте и французских юристов начала XIV века. Нельзя в этой связи не вспомнить и об Арналь-де Врешианском, который веком раньше предлагал императору Конраду III принять корону от римского сената.
В Тренте император изложил свою политику собранию представителей городов и нобилей Италии; затем он довольно мирно направился в Милан, где публично проповедовал свои идеи. Не занимаясь, как Генрих VII, покорением непокорных городов, Людвиг направился в Рим вместе с Марсилием Падуанским, который стал его викарием по церковным делам. 17 января император короновался. Корону он принял не из рук папы, а от народного синдика, старого гибеллина, патриция Шьярра Колонна, бывшего спутника Генриха VII.
18 апреля император в собрании своих придворных и прелатов лишил папского звания «священника Жана де Кагора, который называет себя Иоанном XXII». 12 мая Людвиг провозгласил новым папой под именем Николая V одного из братьев-миноритов, Петра де Корбарра. Марсилий имел то высокое удовлетворение, до которого не дожил Данте: он увидел, как осуществляются его идеи или, вернее, те идеи, которые он и Жан де Жанден развили в книге «Защитник мира». Но римское празднество длилось лишь до конца лета. 13 августа император и его последователи были изгнаны из Рима гвельфами и их союзниками неаполитанцами.
Марсилий как бы исчезает со сцены истории; не известно даже точно, когда он умер, по-видимому около 1343 года. В 1341 году Марсилий по просьбе Людвига Баварского написал небольшой трактат. После римского похода он жил уединенно при дворе. Император по-прежнему оказывал ему свое покровительство и не соглашался выдать его папе, несмотря на упорные (начиная с 1327 года) и многократные требования Иоанна XXII. Папа писал Людвигу: «Я слышал, что в твоем страстном стремлении умножить твои злодеяния ты осмелился принять у себя двух людей, сынов погибели, подобных плодам от проклятого древа, — Марсилия Падуанского и Жана де Жандена. Пребывая в течение многих лет в Париже, они отвращали лицо свое от истины, посвящая свои занятия призракам. Разве ты не дозволил им публично защищать в твоем присутствии еретические тезисы известной книги, которую они написали в своем дерзком самомнении?»
Марсилий Падуанский был гораздо более резок и решителен, чем Данте. Он советовал императору порвать с папским престолом и подчинить себе священников и епископов. Эти идеи будут осуществлены в XVI веке лютеранскими князьями Германии. Данте говорил только о разделении церкви и государства, не покушаясь на престол святого Петра по соображениям политическим, так как Генрих VII опирался поначалу на папу Климента V. После смерти Генриха VII Данте заклеймил навеки своими терцинами продажных и коварных первосвященников, предававших тех, кто им доверился.
Глава шестнадцатая
Мечта о всемирном государстве
В латинском трактате «Монархия» нет и следов прежней неуверенности в себе автора «Пира». Данте более не сидит «у ног мудрецов», не подбирает «крохи с трапезы знания». Он смело выражает свои мысли, как творец нового, не желающий повторять то, что уже сказали Аристотель, Цицерон, Эвклид. Понятие о светском всемирном государстве не было доступно всем, полагает автор трактата, «поскольку оно не имеет непосредственного отношения к житейской выгоде». С гордостью гуманиста Данте начинает свое политическое сочинение, «чтобы первому стяжать пальму победы в столь великом состязании и явить истины, не исследованные другими». Так, в творчестве его появляется мотив об увенчании поэта и мыслителя, который с такой силой прозвучит в «Божественной Комедии».
В начале этого произведения Данте выдвигает три вопроса: во-первых, необходима ли всемирная монархия для благосостояния мира; во-вторых, по праву ли стяжал римский народ право на первенство в мировой монархии, и, в-третьих, зависит ли авторитет монархии непосредственно от бога или же от его наместника, то есть папы. Третий вопрос был, по-видимому, наиболее острым. Действительно, если глава всемирной монархии является лишь исполнителем воли папы, то мировая монархия превращается, по существу, в теократию, в которой император лишь слуга церкви. Данте хотел защитить светское государство и обосновать его полную независимость от церковных властей. Понятно, что такая позиция была неприемлема для защитников папского первенства.
Данте отчасти уже поставил эти вопросы и стремился их разрешить в четвертом трактате «Пира». Он самым решительным образом заявляет, что рассматриваемые им проблемы «есть проблемы политические», а все политическое находится во власти человека и предназначено не для созерцания, а для действия. Данте думает, что, кроме цели, которую преследуют отдельные поселения, города, государства, должна существовать общая для всего человечества цель. «Эта общая единая цель — единое всемирное государство, которое обеспечит всем людям на земле справедливость и прекратит войны и междоусобия».
Для осуществления этих политических целей человечество наделено «возможным интеллектом». Каждый человек может охватить и постичь лишь часть бытия, равным образом любая группа людей, как бы велика она ни была, обладает лишь известной долей познания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113