«В отношении Станкевича и Шакурова подготовьте доклад в ГКО товарищу Сталину».Интерес к разворачивающимся событиям был необычайно велик, даже на самом верху. Все понимали серьезность и значительность начатого дела. Многие пункты плана агентурно-оперативных мероприятий по операции «Монастырь», утвержденного еще 27 августа 1942 года народным комиссаром НКВД СССР Л.П. Берией, были выполнены. Таким образом, все крепче натягивались нити, связывающие игроков. Весь план состоял из трех частей, каждая из которых включала в себя несколько пунктов.В первой части плана намечалось пробудить интерес в Берлине к «Монастырю», а также добиться согласия германской разведки на посылку к ним постоянного представителя организации «Престол».Во второй части плана перечислялись мероприятия, необходимые для выполнения поставленных задач: дальнейшие контакты «Гейне» с Садовским; установление регулярной радиосвязи с германским разведывательным Центром в Смоленске; посылка радиодепеш с военно-политической дезинформацией, согласованных с руководством Красной Армии.Эти пункты плана уже успешно выполнялись благодаря «Гейне» и оперативным сотрудникам, работавшим над операцией «Монастырь». Был также выполнен и один из пунктов плана, в котором намечалась постановка перед немцами вопроса о снабжении «Престола» необходимой техникой и о финансировании.Предстояло решить вопрос о переправке немцами агитационных материалов для ознакомления с содержанием листовок и о направлении в Москву постоянных немецких представителей — для освещения ими на месте обстановки и для координации действий.В третьей части плана предусматривалась возможность о перевербовке «Гейне» германской разведкой после его вторичной заброски в немецкий тыл.Учитывая всю сложность и ответственность операции «Монастырь», разработали комплексное агентурное наблюдение за Демьяновым-«Гейне». По русской пословице: «Доверяй, да проверяй». Предусматривалось использование всех оперативных сил и средств, все виды технического наблюдения, включая постоянный радиоконтроль за радиостанцией «Гейне».Естественно, что Александр Петрович не знал о третьей части плана операции. Этот комплексный план «Монастыря» был подписан Мельниковым — заместителем начальника 4-го Управления, Маклярским, давно и постоянно работавшим с «Гейне», а также начальником 4-го Управления НКВД СССР Судоплатовым. Утвержден же план был, как уже говорилось, Л.П. Берией.Вернемся к нашим «гостям», которые совершенно для себя неожиданно оказались в тюрьме.С арестованными Станкевичем и Шакуровым провели индивидуальную вербовочную работу.В результате работы Станкевич легко пошел на контакт и согласился сотрудничать с органами государственной безопасности, даже радуясь этому обстоятельству. Он подробно рассказал о себе, о том, что был завербован немцами, попав в плен. В концлагере Станкевич очутился после того, как его нашли на поле боя без сознания. Он дал согласие на учебу в немецкой разведшколе, думая, что сможет вернуться на Родину, а после переброски на советскую территорию явится с повинной. Однако, оказавшись в Москве, с повинной не пришел, так как боялся Шакурова и помнил его рассказы о том, что за работу на немцев будет обязательно расстрелян.Шакуров на вербовку не соглашался, и выпускать его было очень опасно.Станкевич под контролем сообщил немцам по рации, что они с Шакуровым благополучно прибыли в Москву, но Шакуров повредил ногу при приземлении.Так как прибывшие в Москву курьеры должны были вернуться обратно к немцам спустя 3—4 месяца, сотрудники НКВД решили скомпрометировать Шакурова в глазах немецкого командования. Для этого «Гейне» в одной из своих передач сообщил немцам, что Шакуров ничего не хочет делать, трусит, много пьет, и запросил дальнейших указаний по этому поводу. В ответ немцы прислали следующую радиограмму: «Шакуров становится для нас опасным. Любыми средствами, без сентиментальности — уничтожить. Передайте, как с этим справитесь». Через несколько дней немцы получили очень короткую депешу от «Гейне», в ней было всего два слова: «Шакуров уничтожен». Произошло это позже, в конце ноября 1942 года. Судьба первых курьеров была изложена в докладной записке в ГКО СССР на имя И.В. Сталина, В.М. Молотова, Л.П. Берии, подписанной заместителем наркома внутренних дел НКВД В.Н. Меркуловым. Глава восьмаяОЧЕРЕДНОЙ ВИТОК РАДИОИГРЫ 7 октября 1942года в Москву явились еще два Курьера германской разведки. Органами государственной безопасности они также негласно были арестованы, а затем привлечены к сотрудничеству без освобождения из-под стражи. В дальнейшем радиоигра с немцами проводилась по двум направлениям. С одной стороны — донесения немцам передавались с радиостанции «Гейне» от имени монархической организации «Престол», с другой — от имени прибывших 7 октября диверсантов.Ими оказались: Злобин Иван Степанович, бывший инструктор физкультуры, а после оккупации города Борисова — член контрразведывательной организации «Белорусская громада» и агент германской разведки; Шалаев, бывший слесарь завода НКАП (Наркомата авиационной промышленности) в Москве, отказался от эвакуации из Москвы, подлежал призыву в Красную Армию, но скрывался по подложным документам в течение четырех месяцев. В январе 1942 года был призван в армию, а в марте того же года сдался в плен немцам в районе города Ржева. Завербован в германскую разведку 16 апреля 1942 года.Злобин и Шалаев были сброшены с самолета в районе станции Лихославль Калининской области и прибыли с заданием передать «Гейне» радиопередатчик, двадцать тысяч рублей и «свежие» фиктивные документы для ранее прибывших курьеров — Станкевича и Шакурова.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96