Тем не менее японцы сочли этот бой своей победой, что еще более усилило эйфорические настроения. «Если уж сыновья наложниц смогли победить, – говорили моряки соединения Нагумо, намекая на несколько худший уровень подготовки 5-й дивизии авианосцев, – то сыновья законных жен и вовсе не должны иметь равных в мире».
Что же произошло у Мидуэя? Казалось бы, все ясно: причинами сокрушительного поражения японского флота стали «расколотый» американской разведкой код плюс сопутствовавшее американцам несказанное везение. Однако не все так просто. Готовясь к сражению, Ямамото отказался от мысли включить в состав ударного соединения «Дзуйкаку», который был совершенно исправен, хотя и лишился авиагруппы. График движения Главных сил был построен так, что к моменту боя они находились примерно в 500 милях позади авианосцев и никакого участия в сражении в итоге не приняли (вспомним, что в бою у мыса Энганьо в октябре 1944 года адмирал Холси развернул свои линкоры впереди авианосцев), а сам Ямамото, находясь на борту «Ямато», практически лишился возможности влиять на ход боя. В ходе подготовки операции недопустимо широко использовалась радиосвязь. Наконец, поступившее 1 июня сообщение с подводной лодки 1-168, в котором говорилось о повышенной активности американцев на Мидуэе, японского командующего не насторожило.
Тактическое руководство сражением осуществлял вице-адмирал Нагумо – опытный командир, не отличающийся, однако, большими талантами. Он действовал по принципу «угроза – ответ», не пытаясь осмыслить положение дел в целом. Далее сыграла роль уже упоминавшаяся национальная черта (усиленная политической системой, не то квазитоталитарной, не то квазифеодальной) – неспособность к импровизации. Когда на сцене неожиданно появились американские авианосцы, японцы действовали по правилам, более того – по уставу. Они проиграли, опоздав на 5 минут с подъемом самолетов с авианосцев. Но до этого они час снимали с машин бомбы, складывая их на полетных палубах, и подвешивали торпеды. Потому что «по уставу» против кораблей торпеда является более сильным оружием, нежели бомба. Не исключено, впрочем, что Нагумо просто пытался создать оперативную паузу, чтобы разобраться в ситуации.
Итак, к вечеру 4 июня 1942 года четыре лучших авианосца императорского флота перестали существовать. Но даже тогда сражение еще не было проиграно. В распоряжении Ямамото оставались линкоры и крейсера. Ямамото отдал адмиралам Абэ и Кондо приказ на преследование противника и ночной бой. Однако вскоре после полуночи командующий отменил свое решение и отозвал корабли. Это было его последней ошибкой, решившей исход сражения и всей войны.
У американцев осталось не так уж много самолетов; они покидали район боя. «Yorktown» был оставлен командой. Можно было возобновить сражение на следующий день и вырвать победу у торжествующего противника. Риск потери линкоров уже не имел значения – Мидуэй был решающим сражением: победитель выигрывал войну.
Существует целый ряд причин для столь категоричного заявления. Стратегических: решалась судьба плана Ямамото. Психологических, весьма важных именно для японцев с их «восточным темпераментом». Наконец, существовала чисто техническая причина – соединение Нагумо было Первым ударным авианосным соединением. Еще Русско-японская война показала, что японцы обеспечивали ударные корабли элитным личным составом: броненосцы первой эскадры стреляли и маневрировали лучше остальных кораблей. Во Вторую Мировую положение усугубилось.
Потеря 4 авианосцев была очень неприятной, но не фатальной. Гибель 280 самолетов, утонувших вместе с ними, срывала многие замыслы, но этот авиационный парк пока еще можно было восстановить. А вот потерю подготовленного кадрового состава 1-го воздушного флота возместить было нечем. С этого момента американцы получают преимущество в равных воздушных боях. Потом, когда потоком пойдет новая техника, это преимущество усугубится.
Именно поэтому после гибели соединения Нагумо японцам нечего было терять. Но это и означало, что сражение им нужно было доводить до логического конца.
Сейчас, когда известны все обстоятельства того боя, можно предположить, что, если бы Ямамото и рискнул продолжить операцию, ему, скорее всего, не удалось бы уничтожить больше ни одного американского корабля. Но Мидуэй он бы захватил, и впоследствии обладание этим пунктом стало бы очень серьезным козырем в руках как военных, так и дипломатов.
Японцы не решились рискнуть, направив «Ямато» (и с ним еще 10 линкоров) против двух американских авианосцев у Мидуэя. Менее чем через три года одинокий «Ямато» погиб у Окинавы, брошенный в безнадежный бой против 17 авианосцев 5-го флота США. И остальные корабли, уцелевшие в решающем сражении, погибли в последующих боях. Бесполезно и, в общем, бесславно.
Гуадалканал. «Комплекс Мидуэя»
После сражения при Мидуэе в боевых действиях на Тихом океане наступило некоторое затишье. Боевое соприкосновение между противниками сохранялось лишь на Алеутах и Новой Гвинее, где после отмены операции «МО» японские войска пытались форсировать хребет Оуэн-Стенли, чтобы овладеть Порт-Морсби со стороны суши. В конце июня в рамках плана укрепления оборонительного периметра империи японские саперы начали сооружение полевого аэродрома на о. Гуадалканал.
Нельзя сказать, что этот аэродром представлял слишком уж существенную угрозу союзникам. Если бы японцы успели ввести его в действие, это позволило бы им надежнее контролировать южную часть Соломоновых островов, а также создало бы некоторые – не слишком значительные – проблемы для конвоев, следующих в австралийские порты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172