Конечно, таких глупых признаний ни от кого не требовали, но вот документы о передаче различных имущественных прав люди подписывали элементарно. И все это без малейших телесных повреждений.Тех граждан, которых предполагалось при выполнении ими определенных условий отпустить живыми и здоровыми — ОРЗ и пневмония не в счет, — сюда привозили с завязанными глазами, в закрытых кузовах, причем не прямой дорогой, а повертев часа три по разным шоссе и проселкам, так что даже коренной москвич иной раз не знал, что жуткое подземелье, где он сидел, находилось недалеко от его родного дома. Увозили точно так же, как правило, ночью, высаживали где-то на пустыре и строго предупреждали, что обращение в милицию может вызвать самые неприятные последствия.Суслика привезли сюда с открытыми глазами. По идее такие люди живыми отсюда не уходили. Но Коля, как уже говорилось, пока не торопился с принятием решения. Что же касается Полины, то ее было приказано передать Васе, а что с ней будет дальше, Коли уже не касалось. Ответственность за то, что может быть нарушена секретность «объекта», брал на себя сам шеф…Фроська включила свет и одновременно осветила коридор и камеры. Сейчас все двери в них были открыты и распахнуты настежь.— Ну-ка, повтори еще раз, как ты обнаружила, что его нет! — потребовал Коля тоном военного прокурора.— Значит, минут через пять после того, как ты утром уехал, — устало начала Фроська, которой уже в третий раз приходилось повторять все сызнова, — я взяла миску с кашей, ложку, хлеб и кружку с чаем. Кружку в левой руке держала, остальное все в правой было. Когда сундук открывала, все поставила на пол. Потом снова взяла все так же и спустилась сюда. Когда свет включала, опять все поставила на пол…— Покажи, как это делала! В натуре!— Что мне, за миской и кружкой идти? — вылупилась Фроська.— Не надо, — с досадой проворчал Коля. — Ты просто покажи, как нагибалась, когда ставила. Точно покажи!— Ну, вот так как-то… — Фроська, кряхтя и пыхтя, неуклюже нагнулась, показав, как она ставила свою ношу на пол. Коля между тем засек время. Получилось, что у нее на сгибание и разгибание ушло аж шесть секунд.— Так, — сказал Коля задумчиво, — стало быть, ты, дорогая подруга, в коридор при этом не глядела, верно?— А чего глядеть-то? Там, один хрен, темно было… Свет включила и поглядела.— То-то и оно. Все камеры, как и сейчас, с открытыми дверями стояли?— Ага, окромя его, конечно, — кивнула Фроська. — А его была заперта, чин чинарем, на засов.— Ладно, показывай, чего дальше было.— Чего дальше? Дальше я до камеры пошла.— Вот и топай. Учти, у тебя в руках как бы понарошку — кружка и миска!Фроська, недовольно пыхтя, направилась к дальней от выхода камере с правой стороны коридора.— Чего, нагибаться опять?— А как же? — сказал Коля. — Тяжело?! Ни фига, гимнастикой заниматься полезно!— Жопу, что ли, мою не видел? — проворчала Фроська.Однако нагнулась, еще раз показав, как она ставила на пол кружку и миску.— Так, — прикинул по времени Коля, — еще шесть секунд ничего, кроме пола, не видела. Что дальше делала?— Дальше? Форточку в двери открывала.— Хорошо. Сначала закроешь дверь на засов, потом покажешь, как открывала форточку.«Форточка» представляла собой прямоугольное окошко, прорезанное в двери, примерно 30х20 сантиметров, закрывавшееся с внешней стороны двери заслонкой, которая откидывалась вниз и превращалась в эдакий мини-столик, на котором вполне помещались миска и Кружка. Когда заслонка поднималась, то ушко, наваренное у нее на верхней кромке, входило в прорезь форточной рамки, сваренной из стальных уголков, прикрытую с внутренней стороны. А с внешней стороны в рамку был вделан прочный шпингалет. Именно его надо было отодвинуть, чтоб открыть форточку, что и сделала Фроська под наблюдением Коли.— Ну вот, — сказала она. — Поставила я вот сюда миску и кружку. «Эй, говорю, — пацан, забирай хавку!» А он ни хрена не отзывается. Я заглянула через форточку: мама родная — нету! Дверь открыла — все пусто! А минут через десять ты вернулся…— Весело, — хмыкнул Коля, отодвинул засов и вошел в камеру. Лампочка довольно ярко освещала щербатый цементный пол, на котором остались следы грязных кроссовок. Духан в камере был еще тот. В углу располагалась яма, прикрытая досками с прорубленной дырой, служившая вместо параши. Для спанья «зеков» были сооружены дощатые нары с сенным тюфяком, драной подушкой без наволочки и парой фланелевых одеял.— Ну-ка, — попросил Коля, — закрой-ка меня на засов! А форточку пока не закрывай!— Как скажешь, гражданин начальник! — буркнула Фроська, захлопнула дверь и оставила открытой форточку.Коля, недолго думая, высунул в форточку руку, дотянулся до рукоятки засова и одним рывком отдернул его. Дверь открылась!— Видела? — спросил он мрачно.— Ну и что? — заморгала баба. — Фортка-то была закрыта. А шпингалет с той стороны хрен отодвинешь…— А ты уверена? — грозно прогудел Коля. — Ты вчера когда здесь была в последний раз? Ну, быстро вспоминай!— А при чем вчера-то? — выпучилась Фроська. — Он сегодня сбежал…— Хрена с два! Ты вчера косая была уже после обеда! Ну-ка, блин, покажи, как форточку закрывала! Ага, видишь, шпингалет заедает. Форточка вроде держится, а не закрыта! Надо второй раз дернуть, а ты, сука, забыла! Когда ты вчера последний раз заходила, быстро!— Коленька, — виновато проныла Фроська, опасаясь, что разъяренный мужик может ей по морде намякать. — Я вчера вечером сильно пьяная была. Решила ужин не носить… Короче, я после того, как девку выводила, больше не заходила.— Ты когда Полину выводила, в камеру зашла?— Конечно. Она на лежаке дремала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155