– поинтересовался представитель командования. – Всегда интересно знать точку зрения человека, который знает ситуацию изнутри. Какие перспективы вы видите по ходу урегулирования?
– Как я оцениваю? – кисло усмехнулся лейтенант. – Вы хотите правды?
– Ну, конечно, – кивнул капитан.
– Я пробыл здесь достаточное количество времени, чтобы иметь право высказываться, – сказал лейтенант. – Мы бывали в самых разных местах и во всяких переделках. Последнее, вчерашнее, дело говорит о том, что это не пустые слова.
– Да, конечно, – подтвердил капитан.
– Так вот, мое мнение таково: ничего хорошего в ближайшие годы ждать не стоит. На этих Балканах никогда порядка не было и не будет. Вспомните всю историю – бесконечные войны, резня одного народа другим, и каждый считает себя правым.
У капитана было, видимо, другое мнение на этот счет. Закурив, он сказал:
– Вот, кстати, на днях прибывает ваша смена. Звери! Эти уж порядок наведут.
– Дай-то бог, – усмехнулся голландец. – Пусть попробуют, может, у них что-то и выйдет.
Пренебрежительно улыбаясь, он уже видел себя далеко отсюда.
«Все, по окончании контракта выхожу в отставку, – думал он. – С меня хватит. Всех денег не заработаешь, а сходить с ума или остаться калекой я никогда не собирался».
– Как проходят сборы? – спросил капитан. – Какое настроение у солдат?
– Да что нам собираться? Мы люди военные. А настроение отличное. Пора назад!

Глава 3

Во Франции, в Тулузе, на плацу на одной из многочисленных баз Иностранного легиона, разбросанных по всей стране, проходило построение. Стройные шеренги легионеров принимали в свои ряды пополнение. Над плацем неслись звуки оркестра, придававшие церемонии особую торжественность. Легионеры были одеты в свою классическую парадную форму: белая сорочка, красно-зеленые погоны и, конечно, белое высокое кепи с козырьком, давшее одно из неофициальных названий легиона.
Высокий светловолосый офицер принимал пополнение и в свой взвод. Теперь, после отбора из десятков других желающих, после 14-недельного курса молодого бойца – настоящего ада для многих, после основного задания – учебного десантирования, они становились настоящими легионерами. Теперь законно покинуть службу солдаты могли только по истечении пятилетнего контракта. А он давал многое: неплохие деньги, которые зарабатывались, правда, часто потом и кровью, и возможность получения французского гражданства, и возможность в будущем стать офицером. Все это и привлекало сюда людей со всех концов света. Во всем мире Французский Иностранный легион считается образцом военного формирования. Однако попасть сюда очень непросто.
Блондин-офицер отдавал команды, естественно, на французском, однако легкий акцент выдавал в нем славянина. Адъютант Мишель Мазур действительно был славянином, а если точнее – русским. В свое время он прошел все начальные ступени солдата легиона. Теперь же он пользовался заслуженным авторитетом.
Среди пополнения Мазур обратил внимание на богатырски сложенного молодого человека, с явной «среднерусской» физиономией. Простодушного вида боец с пшеничного цвета волосами и веснушчатым носом напомнил Мазуру о родине.
– Взвод, слушай! – продолжал Мазур. – Подчиненное мне подразделение в составе миротворческого контингента отправляется в Косово и Метохию. Отсюда – следующая информация: по приказу начальства все уроженцы Балкан переведены в другие части, которым ставятся другие задачи. Я думаю, никому не надо объяснять, почему? Пополнению и предстоит их заменить.
После соответствующих распоряжений Мазур отдал команду разойтись. Секунду назад ровный строй рассыпался на осколки, и легионеры стали покидать плац.
Идя следом за подчиненными, Мазур дождался, пока Семенов – такой была фамилия новичка, – останется один. Он окликнул солдата, естественно, по-французски.
– Я! – вытянулся тот.
– Прошу со мной, – пригласил он новичка к себе в кабинет.
Легионеры поднялись на третий этаж, в кабинет Мазура.
– Проходи, садись.
Усевшись за свой стол, Мазур пристально взглянул в лицо Андрея.
– Ну что ж, давай познакомимся. Я твой командир взвода, Мишель Мазур, если ты уже успел это запомнить. В числе моих обязанностей – знать все о своих подчиненных. Как ты должен понимать, работа у нас непростая, и в каждом из своих солдат я должен быть уверен если не на сто, то на девяносто процентов.
– Ну, это понятно. – Парень вздохнул, готовясь к разговору.
– Русский? – неожиданно в лоб спросил Мазур, перейдя на родной язык.
– Русский… – машинально ответил тот, а затем уставился на офицера:
– А вы… тоже?
– Да, и я тоже, – продолжил русскую речь Мазур. – Твой соотечественник, из Питера.
– Не может быть! – изумленно протянул парень.
На его круглом, белобрысом, веснушчатом лице была такая гримаса удивления, что это очень позабавило Мазура.
– Я бывший офицер морпеха, глубинная разведка. Известно тебе такое?
– Слыхал, и сталкиваться приходилось. Элитные части, – все еще не веря своим ушам, произнес Семенов.
Он разглядывал во все глаза своего начальника, словно какое-то невиданное чудо.
– Бумаги твои я всегда успею посмотреть, но мне важнее живое общение. Давай-ка подробно: что, кто да откуда. Мне же нужно знать, чем ты дышишь.
– В смысле? – непонимающе глянул на него парень.
– Почему ты завербовался в легион? – усмехнулся Мазур.
Да, по всему было видно, что здоровьем и силой бог бойца не обидел, но наивен он был до ужаса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12