Почему-то это напомнило Сергею далёкое-далёкое детство, когда в автобусах и троллейбусах были специальные автоматы. В прорезь бросались монетки, затем нужно было дёрнуть ручку, и из щели выползал билетик.Возле щели была металлическая пластинка с зубчиками, чтобы билет легко отрывался. «Лет сто прошло», — подумал Крутин.Женщина пошла дальше по проходу, спрашивая, кто не заплатил за проезд. Все так же невозмутимо она продолжала брать деньги, отсчитывать сдачу, отрывать билеты и кивать, когда ей показывали проездные.Сергей откинулся на спинку скамьи, продолжая рассматривать пассажиров.Тепло вагона и мерное покачивание нагоняли дремоту. Мысли начали медленно-медленно ворочаться в голове, веки опускаться вниз. Все труднее становилось открывать глаза. «Не спать», — поминутно приказывал он себе.После следующей остановки в вагоне появилась женщина лет тридцати с газетами и журналами. Она пошла по проходу, предлагая свой товар. Некоторые интересовались, тогда она жестами показывала цену.Почему подобной работой в поездах занимаются только глухонемые? Может, у них своя мафия? А может, это нормально слышащие и говорящие люди, которые работают под глухонемых? И маскируются под них в силу каких-то неизвестных причин? Мысли Сергея, получив новое направление, снова задвигались с прежней скоростью.Женщина тем временем прошла по вагону и вышла в тамбур, чтобы перейти в следующий. На смену ей явился высокий импозантный старик в длинном чёрном пальто, с благородной гривой седеющих волос. На груди старика висел ящик с прорезью вверху и яркой, бросающейся в глаза надписью: «Помогите детям», сделанной гуашью на передней стенке. Правой рукой он опирался на массивную палку из тёмного дерева.— Друзья, — начал старик глубоким, проникновенным голосом, — я заместитель по хозяйственной части директора областного интерната для детей-сирот. Вот уже пять лет, как мы фактически брошены на произвол судьбы. Средств отпускается все меньше и меньше, у нас не хватает самого необходимого. Воспитатели и обслуживающий персонал месяцами не получают заработной платы. Но не подумайте, что мы просим для себя. Здание находится в аварийном состоянии, срочно требуется ремонт. В изоляторе нет простейших медикаментов…Речь старика не оставила пассажиров равнодушными, да и сам колоритный облик его приковывал внимание, заставляя поневоле прислушиваться к словам. Люди лезли за кошельками и портмоне, бросали деньги в прорезь ящика. Старик благодарил каждого, степенно кланяясь.Даже Сергей когда очередь подошла к нему, поневоле сунул руку в кармашек джинсов, выгреб мелочь и, не глядя, ссыпал её в копилку.— Благодарю вас, молодой человек, — веско произнёс старик, окинув его проницательным взором с головы до ног.«Он не из Конторы», — автоматически отметил Сергей и кивнул в ответ.Старик поправил свой ящик и сел позади него, спиной к ходу поезда. Он, наверное, прошёл уже через весь состав, завершив свой путь в этом вагоне.— Бестселлер, — донёсся резкий крик от начала вагона, — новый бестселлер Александры Марининой!В дверях стоял толстенький мужчинка ростом чуть выше дверной ручки и держал в руках книгу в яркой суперобложке. Голос у него был тонкий и звонкий, как у тринадцатилетнего мальчишки.— Лучшее произведение писательницы! — надрывался он. — Увлекательнейший сюжет, плюс изумительная…Сергей прикрыл глаза, прислушиваясь к перестуку колёс, и почувствовал, что опять сползает в невесомую дремоту.Они появились спустя пятнадцать минут.Крутина словно током прошибло. Честно говоря, к тому времени он уже уверил себя, что все позади. И проблемы могут приключиться лишь на конечной станции, до которой он и не собирался ехать. Ему достаточно было выйти на предпоследней остановке и опять немного пройтись. И вот на тебе! Приехал.Насчёт них даже сомнений никаких не возникало. Двое мужчин лет сорока — сорока пяти шли по вагону и, немного не доходя до Сергея, обменялись едва заметными взглядами. Один, чуть поплотнее, сел на свободную скамейку через проход, лицом в его сторону. Второй, брюнет, похожий на цыгана, прошёл мимо, как бы не обращая на Сергея внимания, и скрылся в тамбуре. Плотный устроился поудобнее, мазнул по Крутину взглядом, сделал вид, что рассматривает кого-то за его спиной, а затем лениво перевёл взгляд в окно.Внутри Сергея бушевал уже целый рой рассерженных гномов. Они раскачивались на его внутренностях, прыгали на желудке, топая по нему маленькими ножками, грозили кулачками вверх и кричали непотребности.Как они собираются его брать? Скорее всего, на выходе. Тот, в тамбуре, сейчас свяжется со своими. Здесь, в поезде, скорее всего едут только эти два человека. Как ни сильна Контора, но перекрыть все пригородные электрички, автобусы и автомагистрали большим количеством сотрудников она просто не в состоянии. Вероятно, их распределяли по несколько человек на каждый маршрут.Что это значит? Это значит, что уходить нужно, пока их только двое.Электричка уже не поцокивала успокаивающе на стыках. И не покачивалась мерно, как колыбель младенца. Невидимая рука смахнула с Сергея сонливость и отодвинула её прочь, далеко-далеко. Вагон сразу превратился в желудок какого-то громадного животного, готовый переварить всех, находившихся здесь. Стук колёс начал напоминать лязганье капканов, и Крутину невольно захотелось оторвать ноги от пола. Внезапно обострились все запахи. Резко, до тошноты. Запахи старого дерева, металла, выкрашенного масляной краской, грязи на полу, человеческого пота, несвежих бутербродов, одежды, раскалённых электрических лампочек — все они набросились на него с разных сторон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125