Питт внимательно следил за блестящей черной точкой в северной части неба, постепенно превратившейся в сверкающий реактивный самолет. Он наклонился вперед, стараясь защитить глаза от голубого блеска. Это был английский реактивный самолет новой конструкции, вмещающий до двенадцати пассажиров на борту, способный облететь полземного шара без дозаправки. Едва Питт осознал, что неизвестный самолет от носа до хвоста выкрашен черной краской, как тот исчез из поля зрения, улетев в противоположном направлении.
— И чего же еще похвального совершил Фири? — спросил Питт.
— Марганцевые рудники на острове Ванкувер в Британской Колумбии и разработки нефти на континентальном шельфе в Перу — это всего несколько примеров. Он превратил «Фири лимитед» в крупный промышленный концерн, специализировавшийся на глубоководных геологических исследованиях. И ничего больше.
— А семья у него была?
— Нет. Его родители сгорели при пожаре, когда он был еще совсем юным. Была у него сестра-близнец. Я, собственно, ничего о ней не знаю. Фири отдал ее в школу в Швейцарии, которую она закончила и, по слухам, позднее занялась миссионерской деятельностью в Новой Гвинее. Совершенно очевидно, что успехи брата в бизнесе для нее ничего не значили…
Ханневелл не успел закончить фразу. Он качнулся в сторону Питта с невидящим взглядом, рот открылся, будто от удивления. Питт увидел, что старик упал ничком, и весь его облик говорил о том, что он, вероятно, мертв. Плексиглас лопнул и разлетелся по кабине множеством мелких осколков. Питт отшатнулся вбок и выставил вперед руку, прикрывая лицо от обжигающих волн холодного воздуха. Сразу же он потерял контроль в управлении. «Улиссес» резко задрал нос вверх, отбросив Питта и лежавшего без сознания Ханневелла назад на спинки сидений. Тут Питт понял, что по фюзеляжу строчат из пулемета. Неожиданный бесконтрольный маневр вертолета спас ему жизнь. Пулеметчик, находившийся на борту черного самолета, выверил траекторию слишком поздно, а потому большая часть огня на поражение ушла в небо.
Таинственный самолет не смог подладиться под малую скорость вертолета и стал делать круги, готовясь к новой атаке. На этот раз Питт приготовился тоже. Пилот самолета пролетел под Питтом, не имея возможности использовать пулемет. Мрачная улыбка пробежала по лицу Питта, когда он снизил вертолет до двадцати футов над водой. «На победу рассчитывать не приходится, но хоть бы маленький шанс», — думал он. Питт крепче ухватился за рычаги управления своего беззащитного вертолета и завис над водой, в то время как самолет бросился прямо на него.
Пулеметчик, лежа лицом вниз, посылал смертоносный огонь из открытых дверей грузового отсека, ожидая, когда он окажется на одной линии с вертолетом. Питт направил «Улиссес» прямо вверх на атакующий самолет, нанося сокрушительные удары лопастями винта вертолета и разрезая на куски горизонтальный стабилизатор самолета. Рокот самолета смолк, в небе стало тихо. Только ветер свистел в ушах Питта. Он успел взглянуть на неизвестный самолет как раз в тот момент, когда тот рухнул в море.
Питту и лежащему без сознания Ханневеллу было не намного лучше. Все, что он мог, — это сидеть и ждать, когда покалеченный вертолет камнем свалится с высоты в семьдесят футов в холодные воды Атлантики. «Улиссес» упал набок в прибрежные воды Исландии на глубину шесть футов и на расстояние футбольного поля от берега. К счастью, обжигающая холодная вода вернула Питту сознание. Его лицо исказилось от боли. Он отстегнул привязанные ремни и набрал в легкие воздух раньше, чем проходившая волна накрыла вертолет, быстро освободил лежавшего без сознания Ханневелла и поднял его голову над водой. Вдруг Питт подскользнулся. Он успел схватить Ханневелла за меховой воротник куртки и вместе с ним, борясь с накатами волн, стал плыть к берегу.
Если раньше Питт недоумевал, как люди могут тонуть, теперь это ему было понятно. Ледяная вода пронизывала каждый дюйм его кожи миллионом иголок. Уши были заложены, а голова охвачена сплошной невыносимой болью. Наконец, ударившись коленями об основание скалы, он попытался встать на ноги, поднял голову и с благодарностью вдохнул чистый исландский воздух. И в этот момент, в этом самом месте он поклялся себе, что если когда-нибудь решит покончить жизнь самоубийством, то ни в коем случае не будет топиться.
Он вышел из воды на берег, то неся, то волоча Ханневелла, будто один пьяный тащил другого. Сделав несколько шагов по берегу, Питт опустил свою ношу на землю и стал проверять у него пульс и дыхание. И то, и другое было учащенным, но постоянным. Тут он взглянул на левую руку Ханневелла. Она целиком была изрешечена пулями в районе локтя. Питт снял с себя рубашку, оторвал оба рукава и крепко перевязал рану, чтобы остановить кровь, посадил Ханневелла, прислонив его спиной к скале, и поднял раненую руку повыше.
Ничего больше Питт не мог сделать для своего друга. Он лег на камни и, расслабившись, насколько позволяла боль в теле, закрыл глаза, отключившись от созерцания великолепного арктического неба с пробегавшими по нему редкими облаками.
Питт находился в бессознательном состоянии несколько часов. И вдруг почувствовал какую-то тревогу. Он открыл глаза: небо и облака были такими же, но что-то изменилось. Достаточно было секунды, чтобы Питт понял, что перед ним стоят пятеро ребятишек. Они без страха разглядывали Питта и Ханневелла.
Питт, приподнявшись на локте, изобразил улыбку:
— Доброе утро, ребята! Рано вы поднялись, верно?
Не понимая ни слова, младшие уставились на старшего, а тот, поколебавшись несколько мгновений, сказал подбирая слова:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89