— Но вы едите его сырым, — настаивала Керсти.
— А что, есть какой-нибудь другой способ? — спросил Питт, отправляя в рот очередной кусок.
— Не теряйте время, пытаясь шокировать его, мисс Фири. — Сандекер бросил неприязненный взгляд на мясо акулы. — Его хобби — приготовление всяких изысканных блюд, а специализация — рыба. Он является экспертом по приготовлению блюд из даров моря.
— На самом деле, это вкусно, — произнес Питт, отвлекшись от еды. — Однако малазийский вариант мне нравится больше. Они вялят мясо акулы, завернув его в морские водоросли, называемые ехидна. Это придает ему более утонченный вкус, чем у вашего исландского деликатеса.
— Американцы обычно заказывают бифштекс или цыпленка, — сказала Керсти. — Вы первый, кто предпочитает рыбу, из тех. кого я знаю.
— Не совсем так, — ответил Питт. — Как и у большинства моих сограждан, моим любимым блюдом является двойной гамбургер с жареной картошкой.
Керсти бросила взгляд на Питта и улыбнулась.
— Я начинаю думать, что у вас железный желудок.
Питт пожал плечами.
— У меня есть дядя — первый бонвиван Сан-Франциско. По мере моих скромных возможностей я стараюсь идти по его стопам.
Остаток ужина прошел в легкой беседе. Присутствующие расслабились и наслаждались дружеской атмосферой и хорошей едой. Через два часа, после того как подали взбитое мороженое с земляникой, приготовленное специально по заказу Питта шеф-поваром, Керсти стала извиняться за то, что ей пора уходить.
— Я надеюсь, вы не сочтете мня невоспитанной, адмирал Сандекер, но, боюсь, я должна очень скоро покинуть вас, мисс Ройял и майора Питта. Мой жених пригласил меня сегодня на поэтический вечер, и поскольку я всего лишь женщина, мне трудно отказать ему. — Она одарила Тиди мягкой женской улыбкой. — Я уверена, мисс Ройял, вы меня понимаете.
Тиди мгновенно отразила этот романтический выпад.
— О, я завидую вам, мисс Фири, жених, который любит поэзию, — редкая добыча.
Адмирал Сандекер засиял улыбкой.
— Мои искренние пожелания счастья вам, дорогая мисс Фири. Я и не знал, что вы обручены. И кто же этот счастливец?
«Адмирал хорошо держит себя в руках», — подумал Питт. Он знал, что Сандекер ошеломлен, что эта новость может полностью изменить все основные установки. Даже Питт задумался о том, каковы же будут новые правила игры.
— Рондхейм. Оскар Рондхейм, — объявила Керсти, — Мой брат познакомил нас через письма. Почти два года мы переписывались с Оскаром, прежде чем встретились.
Сандекер пристально посмотрел на нее.
— Постойте. Мне кажется, я знаю, его. Не он ли является владельцем международной цепи консервных заводов? «Рондхейм индастриз»? Рыболовный флот, равный военно-морскому флоту Испании? Или это другой Рондхейм?
— Нет, вы совершенно правы, — ответила Керсти. — Его главный офис находится именно здесь, в Рейкьявике.
— Рыболовецкие суда голубого цвета с красным флагом, в центре которого альбатрос? — уточнил Питт.
Керсти кивнула:
— Альбатрос — символ удачи Рондхейма. Вам знакомы его суда?
— Да, я несколько раз пролетал над ними.
Без сомнения, Питту были знакомы эти суда и их символ. Они были знакомы каждому рыбаку любой страны к северу от сороковой параллели. Рыболовы Рондхейма пользовались дурной славой: они уничтожали рыбные отмели, обрекая рыбу на вымирание, они воровали сети у других рыболовов и устанавливали свои красные сети в территориальных водах других стран. Альбатроса Рондхейма ненавидели так же, как фашистскую свастику.
— Слияние «Фири лимитед» и «Рондхейм индастриз» создаст самую мощную империю, — медленно, как бы взвешивая все возможные последствия, произнес Сандекер.
Мысли в голове Питта бежали в том же направлении. Внезапно этот поток прервал взмах руки Керсти.
— Вот и он! Вон там!
Они обернулись, следуя за взглядом Керсти, и увидели высокого, светловолосого, хорошо сложенного мужчину, твердой походкой направлявшегося к ним. Он был достаточно молод: ему не было и сорока, с мужественным лицом, на котором оставили свой след года океанских штормов и соленый воздух. У него были холодные серо-голубые глаза, тонкий прямой нос и мягкий рот, который, как размышлял Питт, во время деловых переговоров вытягивался в твердую агрессивную линию. Питт мысленно нарисовал себе резкого и коварного оппонента. Он пожелал себе никогда не поворачиваться спиной к этому человеку.
Рондхейм остановился у столика, его белоснежные зубы сверкнули в кажущейся сердечной улыбке.
— Керсти, дорогая, как замечательно ты сегодня выглядишь! — Он порывисто обнял ее.
Питт ждал, на ком остановятся теперь серо-голубые глаза, — на нем или адмирале.
Он ошибся: Рондхейм повернулся к Тиди.
— О! Кто эта приятная молодая леди?
— Это секретарь адмирала Сандекера. Мисс Тиди Ройял, — ответила Керсти. — Могу я представить вам Оскара Рондхейма?
— Мисс Ройял. — Он слегка поклонился. — Я очарован вашими необыкновенными глазами.
Питт прижал салфетку к губам, чтобы заглушить усмешку.
Тиди начала хихикать, а Сандекер расхохотался так, что привлек внимание сидящих за соседними столиками. Питт не сводил глаз с Керсти. Он был заинтригован испуганным, почти паническим выражением, промелькнувшим на ее лице, прежде чем она смогла выдавить легкую улыбку и присоединиться к веселью присутствующих.
Рондхейм ничего не понял. Его глаза смотрели безучастно, выражая смущение, а губы угрожающе вытянулись в приступе ярости — не надо быть слишком проницательным, чтобы понять — этот человек не привык служить предметом для насмешек.
— Я сказал, что-то смешное? — спросил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89