Он повел лучом фонарика вдоль лески, пока пятно света не упало на баллон, на котором было написано «Фосген». Слава Богу, подумал Питт с большим облегчением, фосген ядовит только тогда, когда его вдыхают. Немцы изобрели нервно-паралитический яд во время второй мировой войны, но по какой-то причине, затерянной в тумане прошлого, они не воспользовались им здесь. Это была удача для Питта и Джиордино, а также для тех людей, которые шли за ними: нервно-паралитический яд может убить при контакте с кожей, а у них были участки открытой кожи на руках и лице вокруг масок.
— Ты был прав насчет газа, — сказал Джиордино.
— Слишком поздно. Этим несчастным морякам уже ничем не помочь.
Он нашел еще четыре ловушки с ядовитым газом, Причем две из них уже сработали. Фосген сделал свое смертоносное дело. Тела флотских водолазов лежали в скорченных позах лишь в нескольких метрах от входа. Они сняли свои акваланги, не подозревая о присутствии газа до тех пор, пока не стало слишком поздно. Питт и не пытался нащупать пульс. Их посиневшие лица и невидящие глаза ясно показывали, что они давно мертвы.
Он направил фонарь вдоль штольни и замер.
Почти прямо в лицо ему смотрела женщина, наклонив голову в кокетливой позе. Она улыбалась ему своим прелестным личиком с высокими скулами и гладкой розовой кожей.
Она была не одна.
Еще несколько женских фигур стояли сбоку и сзади от нее, и их немигающие глаза, казалось, смотрели прямо на Питта. Они были обнажены, их прикрывали только длинные волосы, которые доходили им почти до колен.
— Я умер и попал в рай к амазонкам, — пробормотал Джиордино восхищенно.
— Не горячись, — предупредил его Питт. — Это раскрашенные скульптуры.
— Хотел бы я уметь отлить что-либо подобное.
Питт обогнул скульптуры в человеческий рост и поднял фонарь над головой. Множество золоченых рам картин засверкало в луче его фонаря.
Вся длинная штольня, насколько можно было увидеть в свете фонаря, была заполнена многоярусными стеллажами с картинами, скульптурами, религиозными реликвиями, гобеленами, редкими книгами, старинной мебелью и археологическими древностями. Все это хранилось в аккуратных ящиках и открытых клетях.
— Я думаю, — пробормотал Питт в свое переговорное устройство, — мы только что осчастливили множество людей.
Глава 37
Немцы, как всегда, действовали очень эффективно. В течение четырех часов прибыли специалисты по обеззараживанию, включили откачивающее оборудование и проложили шланг в галерею с сокровищами. Отравленный воздух был быстро и безопасно откачан в стоящий на поверхности грузовик с цистерной для обезвреживания газа. Пока продолжался процесс очистки, Рейнхардт и его подчиненные демонтировали механизмы ловушек, выпускающие фосген, и передали баллоны с ядовитым газом команде по обеззараживанию. Только после этого флотские водолазы смогли вытащить из бункера тела своих погибших товарищей и перенести их в ожидающие машины «скорой помощи».
Затем в отверстие в земле была вставлена длинная алюминиевая труба, наподобие соломины для коктейлей, и соединена рукавом с мощным откачивающим насосом, который тут же начал перекачивать воду из туннеля в маленький ручей, протекавший поблизости. Затем появилась команда для проведения земляных работ со своим оборудованием и начала откапывать наклонную траншею, ведущую в бункер, по которой завозились грузы и которая была засыпана в конце войны.
Манкузо в нетерпении мерял шагами бункер, то и дело останавливаясь, чтобы взглянуть на приборы, показывающие все убывающую концентрацию ядовитого газа. Затем он подошел к краю траншеи, глядя, как убывает вода. Он все ходил взад и вперед, наблюдая за продвижением работ и считая минуты до того момента, когда он сможет войти в галерею, где хранились награбленные нацистами сокровища.
Джиордино, верный себе, все это время спал. Он нашел пыльную старую кушетку в жилом помещении механиков Люфтваффе и быстро уснул.
После того, как Питт отчитался перед Хальдером и Рейнхардтом, он решил убить время, приняв приглашение фрау Клаузен к домашнему обеду в теплом уютном деревенском доме. Затем он слонялся по бункеру, разглядывая старые самолеты. Он обошел вокруг одного из истребителей «Мессершмитт-262», восхищаясь обтекаемыми формами сигарообразного фюзеляжа, треугольным вертикальным стабилизатором и подвешенными к острым, как ножи, крыльям гондолами реактивных двигателей. Кроме черных крестов в белых кругах, нарисованных на фюзеляже и крыльях, и свастики на хвосте, единственным отличительным знаком была большая цифра девять, помещенная чуть спереди от кокпита.
Первый в мире реактивный истребитель, принимавший участие в боях, он появился слишком поздно, чтобы спасти Германию, но от него здорово досталось английским и американским воздушным силам за несколько последних месяцев войны.
— Он летал, как будто его толкали ангелы.
Питт обернулся на голос и увидел, что сзади стоит Герт Хальдер. Голубые глаза немца мечтательно уставились на кокпит «Мессершмитта».
— Вы слишком молодо выглядите, чтобы вы когда-либо могли летать на таком, — сказал Питт.
Хальдер покачал головой.
— Это слова одного из наших лучших асов времен войны, Адольфа Галланда.
— Не так уж много потребовалось бы работы, чтобы снова поднять их в воздух.
Хальдер смотрел на эскадрилью самолетов, неподвижно стоявших в призрачной тишине бункера.
— Правительство редко выделяет средства на подобные проекты. И буду счастлив, если мне позволят оставить пять или шесть из них для музейных экспозиций.
— А что будет с остальными?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188