Однако в отличие от Доннера, который воспользовался выходом № 2, Сигрем предпочел выход №1. В офисе «Герца» он взял себе «линкольн», вырулил на бульвар Сенчури и вскоре уже катил по направлению к Сан-Диего, по широкой Сан-Диего-фриуэй. День выдался безоблачный, смог над городом был на удивление легким, как облако, так что можно было при желании даже рассмотреть очертания гор Сьерра-Мадре. Он неспешно держался в правом ряду, не насилуя двигатель и не выжимая более шестидесяти миль в час. Слева один за другим его обгоняли автомобили, водители которых предпочли более высокие скорости, несмотря на то, что разрешенная скорость в Лос-Анджелесе не должна превышать пятидесяти пяти миль. Оставив позади химические резервуары Торранса и нефтяные вышки Лонг-Бич, он въехал в бескрайнюю Апельсиновую Страну с бесконечным потоком туристических фургонов.
Немногим более часа понадобилось Сигрему для того, чтобы добраться до поворота на Лейжер-Уорлд. Тут была сказочная обстановка: сплошные поля для гольфа, бассейны, конюшни, ухоженные парки и газоны. Загорелые обитатели дома престарелых, как заправские спортсмены, гоняли на велосипедах.
Возле центральных ворот пожилой охранник проверил его документы и указал дорогу к 261-"Б", Кол Арагон. На поверку это оказался аккуратный домик с двумя подъездами, расположенный на пологом склоне, фасадом обращенный в сторону парка. Сигрем припарковал свой «линкольн» у обочины, прошел через компактный дворик-патио, где росло множество ярких роз, и позвонил в дверь. Едва ему открыли, как всяческие былые сомнения исчезли сами собой. Аделайн Хобарт была определенно не выжившей из ума старухой.
— Господин Сигрем? — голос ее был свежим и веселым.
— Насколько понимаю, вы миссис Хобарт?
— Прошу вас, проходите. — Сигрем собирался обозначить рукопожатие, но, к удивлению, почувствовал, что рука у миссис Хобарт сухая и сильная. — Семьдесят лет никто меня не называл «миссис Хобарт». Когда вы позвонили по междугородному и сказали, что интересуетесь судьбой Джейка, я, признаюсь, так разволновалась, что даже позабыла принять свой геритол.
Аделайн была дородная, но легкая в движениях. Ее взгляд оставался дружелюбным, а на лице играла неявная улыбка. Внешне она походила на всеми обожаемую бабушку из мыльной оперы.
— Вы так хорошо выглядите, — сказал он.
— Буду считать, что ваш комплимент удачен, — она покровительственно похлопала Сигрема по руке, затем указала на стул возле окна хорошо обставленной комнаты. — Проходите и садитесь. Вы останетесь на ленч, не правда ли?
— Почту за честь, если это вас не затруднит.
— Конечно, нет! Ничего нет затруднительного, тем более, что Берт играет в гольф, а я люблю компанию.
Сигрем встрепенулся.
— Берт, вы сказали?
— Мой муж, Берт.
— Да, но мне казалось…
— Что я вдова Джейка Хобарта? Так я вдова и есть. Хотя в действительности еще шестьдесят два года назад я стала миссис Бертрам Остин.
— А в военном ведомстве об этом знают?
— Разумеется. Но хотя я даже письмо послала в их управление, они в ответ прислали мне какую-то отписку и как ни в чем не бывало продолжают присылать пенсию.
— Даже после того, как вы повторно вышли замуж?
Аделайн пожала плечами.
— Я ведь живой человек, господин Сигрем. Да и зачем спорить с правительством? Хотят присылать деньги, пускай присылают, это их проблемы.
— Все же дополнительный доход, так? Она кивнула.
— И впредь не откажусь. К тому же за смерть Джейка мне перечислили десять тысяч долларов.
Сигрем подался к ней.
— Военное ведомство выплатило вам десять тысяч компенсации?! В 1912 это была, насколько я понимаю, весьма приличная сумма.
— Вы и наполовину не удивлены так, как была поражена я. Да, вы правы, в те годы это было целым состоянием.
— А какое-нибудь объяснение?
— Никакого, — сказала она. — Я и теперь вижу тот чек, там было напечатано: «Вдовья выплата». Передали чек — и все.
— Погодите, погодите… Давайте лучше начнем все с самого начала.
— С момента, когда я встретила Джейка?
Сигрем кивнул.
Она прищурилась, обратив лицо в сторону окна, как будто припоминая какую-то особенную подробность, затем сказала:
— Зима в 1910 выдалась чудовищно суровой. Мне было шестнадцать лет, я жила в Лидвилле, Колорадо. Мой отец собирался проинспектировать там один шахтерский район, чтобы определить, в какие шахты имеет смысл вкладывать больше денег. А тут как раз Рождество, нас в школе распустили на каникулы, и отец взял меня и маму с собой. Едва мы сели в поезд, как налетела снежная буря. Это была, как оказалось, самая страшная буря за полвека. Буря бушевала целых две недели. То еще, знаете, удовольствие. Особенно если учесть, что Лидвилль расположен на высоте десять тысяч футов над морем.
— Для шестнадцатилетней девушки это было настоящее приключение.
— Да притом какое! Отец, помню, все прохаживался нервно по холлу отеля, как загнанный бык. Мама просто сидела и переживала, ну а мне это все так понравилось.
— А что касается Джейка?
— В один из дней мы с мамой идем по улице, направляемся в магазин. А когда мороз в двадцать градусов, да ветер миль под пятьдесят в час, идти в магазин одно сплошное удовольствие. И тут из пурги возникает некий великанище, одной рукой берет меня, другой маму, и ни слова не произнося, прямо-таки втаскивает в магазин. Как вам это нравится?!
— И это был Джейк?
— Точно! Именно Джейк.
— Как он выглядел?
— Такой, знаете, огромный, больше чем в шесть футов роста, грудь с турецкий барабан. Юношей он работал на шахтах в Уэльсе. Его можно было распознать за милю, такой был каланчой. У него были рыжие волосы, рыжая борода, к тому же он постоянно улыбался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149